докторант Института теории образования и педагогики
председатель клуба по изучению восточных единоборств
заместитель директора школы по безопасности
кандидат технических наук, СНС, подполковник запаса
инструктор по каратэ (2 дан, черный пояс)
учитель высшей категории
В.Ю. Микрюков
«Кто хочет мира, пусть готовится к войне; кто хочет победы, пусть старательно обучает воинов; кто желает получить благоприятный результат, пусть ведет войну, опираясь на искусство и знания, а не на случай».
Вегеций
Основная причина «пробуксовки» российской военной реформы в современных условиях – в непонимании людьми, осуществляющими военную реформу, ее цели, сущности проводимых мероприятий по реорганизации Вооруженных Сил. Целью военной реформы является обеспечение безопасности государства в новых военно-политических и экономических условиях. Именно в безопасности государства и заключена суть проводимых мероприятий по реформированию Вооруженных Сил. Иначе зачем, вообще, нужны армия и флот? Для экзотики? Для того чтобы маршировать торжественным маршем пред высокопоставленными гостями или иностранными хозяевами? Так для этого армия не нужна. Хватит и одного президентского полка. И расходы минимальны, и проблем с призывом, неуставными взаимоотношениями, коррупцией и т.п. никаких. Полк профессиональный мобильный, социальные льготы военнослужащим необременительны для государства.
А безопасность государства дорого стоит, обороны дешевой не бывает. Тем более такой огромной страны, как Россия. И проводить военную реформу следует не шашко-махательством, а на строго научной основе, предварительно все рассчитав и многократно все перепроверив. Сокращение численности армии и флота, слияние видов Вооруженных Сил и родов войск, расформирование боевых частей и соединений, ликвидация научных школ и системы подготовки военных кадров без предварительных расчетов и научного предвидения последствий таких шагов – это не военная реформа, это развал обороны страны.
Другим обстоятельством, осложняющим военную реформу в современной России, является несформированность системы управления Вооруженными Силами со стороны государства, его руководства. Отсутствие четкого разделения административной и оперативной функций управления обороной страны в современной России неизбежно приводят к неэффективному управлению Вооруженными Силами, сопровождаясь дискредитацией высших военных и государственных кадров как специалистов в военных вопросах. Еще в трудах великого военного мыслителя древности Сунь-цзы отмечено:
«... армия страдает от своего государя в трех случаях:
1. Когда он, не зная, что армия не должна выступать, приказывает ей выступить; когда он, не зная, что армия не должна отступать, приказывает ей отступить; это означает, что он связывает армию.
2. Когда он, не зная, что такое армия, распространяет на управление ею те же самые начала, которыми управляется государство; тогда командиры в армии приходят в растерянность
3. Когда он, не зная, что такое тактика армии, руководствуется при назначении полководца теми же началами, что и в государстве; тогда командиры в армии приходят в смятение».
Одно время панацею от всех бед в российских Вооруженных Силах искали в гражданском министре обороны. Вот станет министром обороны гражданское лицо, и все проблемы будут решены. Ну, стал министром обороны не военный. И что? Все проблемы решены, реформа успешно завершена? Дело не в том, кто стоит во главе Министерства обороны, а кто реально руководит обороной страны. Ельцин на посту Верховного Главнокомандующего наглядно показал, что обороной страны можно вообще не заниматься. К чему это привело, много говорить не приходится. Проблему с Чечней до сих пор страна решить не может.
Основу обороны любой страны составляют люди. От их патриотизма, самоотверженности и самоотдачи зависел ход и исход большинства войн и вооруженных конфликтов. Однако на данный момент с глубочайшим прискорбием можно констатировать, что современная молодежь не готова к тому, чтобы стать защитниками своего Отечества, не готова жертвовать жизнью для защиты целостности и независимости государства. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что страна на данный момент не может решить проблему с призывом на военную службу, чтобы просто-напросто укомплектовать войска. В связи с этим необходимы коренные изменения в патриотическом воспитании населения страны, системе комплектования войск.
Военная реформа — составная часть комплексного реформирования государства и общества, их структур. Поэтому одним из важнейших компонентов военной реформы является повышение оборонного сознания общества, статуса, в том числе материального, военнослужащих и работников сферы ВПК, гармонизация отношений между армией и обществом. Необходимо предотвратить рост социальной напряженности в оборонной сфере, не допустить политизацию Вооруженных Сил, резко улучшить моральный климат в армии, решительно бороться с преступностью, коррупцией, протекционизмом, некомпетентностью военнослужащих.
В политическом плане у России отсутствует более или менее ясное определение потенциальных врагов и союзников и, соответственно, военно-стратегические перспективы отношений с ними. Однако без определения врагов и союзников военная реформа просто теряет свой смысл. Без противника невозможно поставить задачи перед Вооруженными Силами, организовать боевую и морально-психологическую подготовку военнослужащих, сделать заказ на вооружение и военную технику и т.д. Как показал наш опыт, на тезисе «на нас никто не собирается нападать» оказалось невозможным построить ни концепцию национальной безопасности, ни военную доктрину.
В идеологическом плане в стране продолжается процесс «очернения» Вооруженных Сил в средствах массовой информации. Акцентируется внимание исключительно на негативных сторонах жизни и деятельности армии и флота, звучит призыв к отказу от призыва на военную службу. Если в США, странах западной Европы существует запрет на освещении в СМИ своих Вооруженных Сил с негативных позиций, то у нас, скорее всего, чувствуется заказ.
Но России не обойтись без Вооруженных Сил. Они нужны для отстаивания национальных интересов на международной арене, для сдерживания и нейтрализации военных угроз и опасностей, которые, исходя из тенденции развития современной военно-политической обстановки, более чем реальны. Конечно, речь идет не о военно-стратегическом паритете с США или с ведущими западными странами вместе взятыми. Однако Вооруженные Силы России должны быть способны парировать вызовы национальной безопасности, откуда бы они не исходили.
Для успешного проведения военной реформы требуются определенные условия. Одним из таких условий, как уже отмечалось, является кардинальная перестройка всей системы управления обороной страны. В настоящее время управление обороной страны со стороны властных структур значительно утрачено, о чем свидетельствует отсутствие четкой государственной политики и концепции осуществления военной реформы.
Военная реформа не может быть осуществлена без организационной и структурной перестройки ВПК, системы финансирования выделяемых на оборону средств, самих ВС. Однако особое значение приобретает идеологическое обеспечение проводимой в России военной реформы, возрождение патриотического воспитания молодежи, усиление роли морально-психологического обеспечения войск, положительного влияния государственных символов на боеспособность личного состава армии и флота. Любое дело без веры мертво.
1. В основе военной реформы — идеология, воспитание и обучение
«Превосходство духа над материей во все времена составляло основу русской национальной военной доктрины».
А.А. Керсновский
Важнейшим условием успеха проводимой в стране военной реформы является патриотическое воспитание подрастающего поколения. Проводимые в стране преобразования, затронувшие, в том числе, и сферу идеологии требуют серьезной корректировки методов и форм его организации. Эти изменения обусловлены, с одной стороны сложными экономическими условиями, переживаемыми страной, а с другой — серьезными издержками, царящими в России, в морально-этическом плане. «Упадок нравов — это погибель государства как политического целого», — свидетельствовал в свое время Наполеон.
Поэтому одним из ключевых компонентов военной реформы России в современных условиях является идеологическая работа по привитию чувства долга и ответственности гражданам страны за государственную безопасность. Если не мы сами, то кто защитит суверенитет, территориальную целостность, природные ресурсы государства, его границы и конституционный строй? В то же время изменившиеся военно-политическое и военно-экономическое положение России требуют реформирования военного образования в стране.
Огромную роль в военном деле играют научный подход, образованность и компетентность командиров и начальников. «Во все времена полководцы и армии готовились только к победам. Но когда наступала война, одни действительно побеждали, а другие терпели поражение. И это, как известно, зависело от многих причин: политических целей и экономических возможностей воюющих государств, численности, способа комплектования и вооружения армий, их обученности и морально-боевых качеств, способностей и организаторских качеств военачальников и ряда других конкретных условий. Среди них одним из самых важных факторов, определяющих победы и поражения, был уровень развития военной науки, отражавший военно-теоретические взгляды, и военное искусство как умение воевать, воинское мастерство, т.е. область практической деятельности по подготовке и ведению вооруженной борьбы», — свидетельствует в своей книге «Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства» президент Академии военных наук Российской Федерации М.А.Гареев.
Поэтому важнейшей проблемой в реформировании Вооруженных Сил является проблема повышения уровня компетентности командующих (командиров) всех степеней. Первая чеченская война наглядно показала низкий профессиональный уровень многих военачальников, прежде всего, в вопросах тактики и оперативного искусства. Это выразилось в бездарно спланированных и проведенных операциях по штурму Грозного, Первомайского и др., неоправданных потерях российских войск в живой силе и технике и, как следствие, предательскими Хасавюртовскими соглашениями.
Вообще же вопрос компетентности руководства в Вооруженных Силах тесным образом сопряжен с «моральным» фактором. Поддавшись провозглашенной в конце 1991 года гайдаровской идеологии «обогащайтесь», многие командующие (командиры) вместо повышения боевой готовности войск, собственного профессионального уровня, руководства боевой и политической подготовкой ударились в коммерцию. В результате в армейской среде получили распространение такие явления, как коррупция и злоупотребление служебным положением, казнокрадство, разбазаривание средств. При этом Вооруженные Силы РФ и без того традиционно обремененные различными видами несвойственной им деятельности (строительными, сельскохозяйственными и другими видами работ) и в условиях резко сокращенного финансирования оказались в состоянии разложения и развала.
Для того чтобы взять ситуацию под контроль, остановить деградацию армейских чинов и поднять боевую способность Вооруженных Сил на должный уровень, необходима, прежде всего, работа по «моральному фактору» военной реформы. В России всегда Сначала Было Слово.
2. Сначала Было Слово
«Сохраним во всей чистоте славу русского имени и славу полков, поддержанную ... ценою крови».
М.Д. Скобелев
Многие проблемы военной реформы лежат за пределами ее военной сферы. Прежде всего, для того чтобы российская армия была боеспособной, ей нужно вернуть любовь и уважение народа, которые были уничтожены во время горбачевской перестройки и ельцинских реформ. Нынешний системный кризис в России, охватывающий и военную сферу, — это, прежде всего, кризис национального самосознания, кризис морали.
Во все времена в России почитали воина, человека в погонах. Почетом и уважением пользовались дружинники Ярослава Мудрого, Дмитрия Донского, Александра Невского, воины Петра I, Суворова, Кутузова, солдаты и офицеры Великой Отечественной. Средствам массовой информации и агентам влияния пришлось немало потрудиться над тем, чтобы наряду с культурными и историческими ценностями и традициями вытравить у российских граждан уважение к военнослужащим, разъединить народ и армию. Деидеологизация основательно разрушила все духовные ценности российских граждан, в том числе уничтожила и боевой дух российской армии. К «потерянному поколению», о котором так много говорили СМИ, в полной мере можно отнести и нынешнее поколение российских военных, большинство из которых вынуждено было снять погоны, не выдержав резкого сокращения престижности армейской службы, возможностей для самореализации, материальных лишений.
Поэтому одним из ключевых компонентов проведения военной реформы в России в современных условиях является решение проблемы «морального фактора», идеологии России как государства-нации-общества. Многие успехи бывшего СССР были обусловлены исключительно чувством морального долга, энтузиазмом, идеей. Многое из того, что должно быть сделано в России по реформированию не только Вооруженных Сил, но и самой страны, может быть сделано в нынешних тяжелых экономических условиях только на этих чувствах и настроениях.
В настоящее время по своему моральному состоянию армия не готова к самопожертвованию по отражению внешней агрессии. Этому во многом способствовала кампания очернения Советской Армии, возвеличивания подвигов немецких войск в годы II мировой войны (вспомните публикации о немецких ассах, имевших на боевом счету 300 сбитых самолетов, без уточнения, что многие из этих самолетов были фанерными и сбивались на аэродромах или на взлете, а не в воздушном бою), преувеличения заслуг американцев и англичан в победе над фашизмом, прославления американского оружия, восхваления операции «Буря в пустыне» и т.д. Находясь в рядах Вооруженных Сил, я был свидетелем того, как с экранов телевизоров некоторые ведущие полушутя-полусерьезно недоумевали по поводу того, зачем было побеждать немцев — надо было сдаться, и жили бы сейчас в достатке, издевались над подвигом Александра Матросова — был пьяным и поскользнулся, глумились над жертвами Великой Отечественной — завалили немцев своим мясом и т.д. и т.п. И в том, что сейчас некоторые российские военнослужащие продают своих товарищей по оружию чеченским бандитам немалая заслуга отечественных СМИ — это они так воспитывали подрастающее поколение: все продается и покупается.
Есть, впрочем, и позитивные сдвиги в массовом сознании российских граждан. Так, если раньше слово «патриот», всячески поносившееся в СМИ, было «не модным», то теперь многие из граждан России выступают с позиций патриотизма. И, наоборот, слово «демократ» для многих в России стало ругательным словом, обозначающим взяточников, мошенников, убийц, воров, дегенератов, а сама «демократия» стала ассоциироваться с расстрелом народных депутатов, натовскими бомбежками мирных жителей в Югославии, Ираке, заказными убийствами и террористическими актами.
Однако неоидеологизация народа и деидеологизация армии очень дорого обошлись стране. Нынешний системный кризис в России, захвативший и ее Вооруженные Силы, это, прежде всего, кризис морали. Поэтому проводить реформы в стране, в том числе и военную реформу, необходимо, прежде всего, в идеологической области.
При этом национальной идеей, призванной сплотить россиян, объединить народ и армию, должна стать идея миссии добра и справедливости России в противовес миссии человеконенавистничества, стяжательства, эгоизма, цинизма западных стран, демонстрируемых ими на протяжении последних десятилетий. В этом плане необходимо, с одной стороны, не замалчивать и не утрировать роль России/СССР в борьбе за права человека, предоставление свободы развития и самоопределения народов, а, с другой, — в большей степени разоблачать «ценности» западного мира, пропагандируемые в электронных и печатных СМИ. К примеру, Россия сохранила культуру и быт всех народов, населяющих ее территорию, в то время как США фактически уничтожили коренное население своей страны, захватив их земли и загнав в резервации, растоптав их традиции и обычаи.
После исчезновения с политической карты мира СССР в мире остро чувствуется вакуум силы, способной противостоять международным бандитам и террористам. Такой силой может и должна стать Россия. Эта идея должна лечь в основу национальной военной доктрины — Вооруженные Силы России должны быть предназначены для защиты и пользы человечества, а не для нападения и разрушения, противостоять международному глобализму и экспансии в интересах сохранения достоинства малых народов и отдельных граждан.
Как уже отмечалось, за годы перестройки и реформ Россия очень много потеряла из-за недобросовестной и откровенно враждебной для страны информационно-пропагандистской работы. В прессе, на телевидение и по радио можно было прочитать, увидеть и услышать только негативные моменты из прошлого и настоящего страны, ее Вооруженных Сил. Делалось все возможное, для того чтобы очернить российскую историю. Для этого использовалась фальсификация истории войн и вооруженных конфликтов с участием российских и советских войск, нечистоплотные измышления по фактам жизни политических и военных деятелей России/СССР, бредовые идеи насчет гегемонистических устремлений русского народа. Мировыми тиражами публиковались книги и воспоминания изменников Родины В. Резуна, О. Гордиевского, В. Шевченко и др. Надо сказать, что этот процесс не прекращен и в настоящее время. Например, не так давно вышла в свет «Энциклопедия военного искусства», в которой практически ни слова не сказано о военном искусстве как таковом (достаточно ознакомиться с ее содержанием: глава 1. Кризис в Венгрии, глава 2. Берлинский кризис, глава 3. Вторжение СССР в Чехословакию, глава 4. Кризис в Польше, глава 5. Румынская революция и т.д.), зато есть «интересное» описание того, как, цитирую «полковник вооруженных сил Республики Ичкерия (Басаев) укрепившись по всем правилам военного искусства в здании больницы (г. Буденновск), провел на территории противника диверсионную акцию, адекватную тому, что творили федеральные войска в Чечне, в результате которой батальон Басаева с триумфом вернулся в Чечню, униженный и оскорбленный Кремль был вынужден де-факто признать Дудаева лидером Ичкерии, а Степашина на посту директора ФСБ сменил Барсуков». Как говорится, без комментариев, особенно в свете годовщины террористического акта в театральном центре на Дубровке.
Поэтому армии и оборонному комплексу необходима государственная защита, прежде всего, в моральном плане от клеветнических измышлений, инсинуаций и откровенной лжи со стороны недобросовестной и продажной части политических аналитиков, журналистского и телевизионного корпуса страны. Необходимо создание атмосферы нравственности в стране и обществе, без которой невозможно продвижение военных реформ, воспитание конструктивного оборонного сознания людей, создание заслонов и преград разрушительной деятельности врагов России и их агентов влияния. Необычайно важным на этом пути является сохранение у россиян генетически обостренного чувства справедливости, способное сыграть объединительную и стимулирующую роль при проведении государственных реформ, в том числе и военной реформы. Все это должно оказать существенное воздействие на систему ценностей и поведенческие приоритеты, в том числе в экономике, на международной арене, обеспечить безопасность России и помочь занять ей достойное место в многополюсном мире.
Необходимо также отметить важность морально-психологического обеспечения военной реформы в современных условиях и в связи с негативными тенденциями в развитии нашей страны. В настоящее время, наряду с и без того нравственно и экономически тяжелой армейской жизнью, явно просматривается информационно-психологическое воздействие по формированию негативного общественного отношения к Вооруженным Силам Российской Федерации, осуществляемого западными спецслужбами через агентов влияния, политических и иных группировок. Выполняя социальный заказ своих хозяев, агенты влияния распространяют через средства массовой информации идеи, дискредитирующие смысл, ценность и социальную значимость военной службы, ее престиж; подрывают традиции Российских Вооруженных Сил и морально-психологическую сплоченность личного состава, пропагандируют западные стандарты отношения к жизни на базе коммерции, индивидуализма, эгоцентризма. При этом следует иметь в виду, что люди, десятилетиями привыкшие верить отечественным средствам массовой информации, недостаточно подготовлены к критическому восприятию лживой негативной информации о Вооруженных Силах своей страны.
Следует отметить, что планированию и проведению психологических операций наши идеологические противники отводят важнейшую роль. Достаточно вспомнить слова Аллена Даллеса, бывшего директора ЦРУ в 1953-1961 гг., который так сформулировал американскую послевоенную доктрину в отношении нашей страны: «Мы бросим все силы на оболванивание людей... Акт за актом будет разыграна трагедия гибели самого непокорного на земле народа... Начнем... вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства. В управлении государством создадим хаос и неразбериху... Честность и порядочность подвергнутся осмеянию и перестанут быть нужны... Будут культивироваться хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания... предательство, национализм и вражда между народами, прежде всего вражда и ненависть к русскому народу... Вырвем духовные корни, уничтожим основы народной нравственности. Главную ставку сделаем на молодежь, начнем разлагать, развращать, растлевать ее; превратим их в циников, пошляков, космополитов. Вот так мы это и осуществим». И надо отдать должное американцам в успехе проведенной им операции по разрушению величайшей страны в мире. Справедливости ради следует отметить, что во многом этому способствовали наши подлецы и предатели, так называемые агенты влияния. В этом плане мне хотелось бы привести слова Наполеона из рукописи, найденной в бумагах Лас Каза: «Дабы погубить отечество, достаточно даже одного негодяя, — тому в истории было немало примеров».
Эффективность психологических операций, помимо развала СССР и ОВД, показали война в зоне Персидского залива (1991 г.), война в Югославии (1999 г.), война в Ираке (2003 г.). Эффективность психологических операций была продемонстрирована и чеченскими сепаратистами во главе с их министром информации Удуговым в I чеченской войне.
Исходя из этого, важнейшим направлением в военной реформе должно стать усиление роли патриотического воспитания всех граждан страны.
3. Реформа патриотического воспитания
«Горе тем странам, в которых роскошь откупщика и кошелек биржевого дельца будут предпочитаться мундиру храброго воина, посвятившего обороне Родины свою жизнь, свое здоровье или свое имущество».
Г. Жомини
Провести военную реформу в России в настоящее время невозможно без реформирования патриотического воспитания населения страны, без возрождения у него любви к Отечеству, ее славным Вооруженным Силам.
Как известно, с середины 1980-х годов службу в армии рисовали, как правило, в мрачных тонах. Да и как же иначе: армия и флот представляли и до сих пор представляют угрозу «преобразователям», призванным «спасти» Россию. В связи с этим в СМИ шла целенаправленная работа по опорочиванию армейской службы, раздуванию скандалов, связанных с «дедовщиной», «генеральскими» дачами и т.п. Делалось все от них зависящее для того, чтобы в представлении молодого поколения военная служба ассоциировалась только с отрицательными сторонами. Достаточно вспомнить высказывания небезызвестного Рязанова о том, что в армии солдаты занимаются только тем, что ухаживают за детьми офицеров, строят им дачи да ремонтируют квартиры.
И следует справедливо отметить: эта деятельность «преобразователей» России дала свои плоды. Если раньше родители, родственники старались скрыть тот факт, что их сын (брат, племянник) не служил в армии, то теперь это стало предметом гордости, свидетельством престижа, особым «шиком». Если раньше родители радовались тому, что их ребенок вырос здоровым, то теперь это вызывает у них особую тревогу, а наличие каких-либо заболеваний, позволяющих их чаду «откосить» от армейской службы, наоборот, вселяет в их душу спокойствие и оптимизм.
Чего только «стоят» расплодившиеся в последнее время книжонки типа «Как уклониться от военной службы» или «Как избежать призыва в армию»! И что удивительно, эти «произведения» очень часто можно встретить на полках не каких-то там киосков и ларьков, а в магазинах «Военная книга». Приплыли, как говорится.
Не понимают, видимо (я не говорю об «агентах влияния», они-то как раз понимают, что делают), современные родители и их дети, что любая страна, если она не обладает хорошо обученными воинами, обречена на то, чтобы быть вассалом другого, имеющего сильные армию и флот, государства или коалиции государств. «Кто может сомневаться, что военное искусство является выше всего: ведь им охраняются свобода и достоинства государства, защищаются провинции, сохраняется империя», — еще в древности свидетельствовал великий полководец и государственный деятель Вегеций.
И сколько бы нам не приводили в пример Швейцарию, объявившую нейтралитет на все времена, все мы прекрасно знаем, и историки это подтверждают, как оплачивался этот «нейтралитет» в годы второй мировой войны, когда эта «нейтральная» страна, по сути, финансировала гитлеровскую Германию, т.е. фактически была одним из членов фашистской коалиции.
Любая армия — это слепок общества. И, как и в любом обществе, у нее есть пороки, присущие самому обществу: алкоголизм, наркомания, злоупотреблением служебным положением, взяточничество и т.п. Есть среди военнослужащих и убийцы, насильники, воры. Но если взять процент преступных элементов среди военнослужащих и гражданских лиц, то он окажется значительно ниже для армейской среды. И мне непонятно: почему когда говорят о преступлении в армии, делают обобщение в виде «все эти военные взяточники (воры, насильники и т.п.)», а когда о преступниках из числа гражданских лиц, то тогда конкретно называются имена и фамилии, а не делается обобщение в виде «все эти гражданские взяточники (воры, насильники и т.п.)»?
Конечно, можно понять СМИ и их ведущих, выполняющих волю заокеанских хозяев, можно понять некоторых политиков, очерняющих армию и флот «этой страны», как они говорят, но я никак не пойму самих рядовых граждан России, когда на их глазах очерняют их защитников и уничтожают их защиту, рушат оплот государства и когда некоторые государственные чиновники своими бездумными действиями снижают престиж воинской службы, превращая борьбу с недостатками в армии в борьбу с армией.
К чему приводят такие действия, нет нужды объяснять. Все мы являемся непосредственными свидетелями этого. Не стало сильной Советской Армии, и заокеанские «хозяева» диктуют нам свою волю, арестовывают наших граждан, наши морские и воздушные суда, повсюду устанавливают свой порядок, безнаказанно бомбят мирные города и села, разваливают государства, разъединяют народы. Оскудело государство хорошо обученными и подготовленными воинами, и чеченские боевики который год ведут кровопролитную войну, терроризируют всю страну, угоняя в рабство российский народ, взрывая дома, убивая и грабя.
Сегодня СМИ, телевизионное быдло, выполняя волю заокеанских хозяев, специализируются на обливании грязью бывшего Советского Союза, его руководителей, его граждан, презрительно называя последних «совками», забывая и скромно умалчивая тот факт, что эта страна была первой страной в мире, покорившей космос, страной, с которой считались, которую уважали, которую боялись распоясавшиеся сейчас мировые жандармы, что люди этой страны разгромили вооруженную до зубов фашистскую армию, на которую работало пол-Европы, заставили капитулировать милитаристскую Японию. А сегодня эти люди, освободившие пол-Европы от коричневой чумы, влачат нищенское существование, терпя унижение от «молокососов», разглагольствующих с экранов телевизоров, что вот де, неправильно они жили, да и вообще оказывается — это они готовились напасть на беззащитных фашистов, и те вынуждены были предотвратить готовящуюся агрессию. Одни публикации подонка Резуна, тиражируемые в России миллионами экземплярами, чего стоят!
А сегодняшние российские вандалы распродают с лотков боевые награды, бодро шествуют под знаменами со свастикой, резво вскидывают руки в фашистском приветствии. А российские генералы Бакатин, Калугин и иже с ними вовсю способствуют ослаблению нашей страны, снижению ее обороноспособности — одни путем дарения государственных секретов, другие — выдачей врагу разведчиков, третьи — имитацией деятельности для добывания чинов и наград. Мои оба деда воевали в Великой Отечественной, и обоим довелось встречаться с власовцами. Так иного сравнения для некоторых сегодняшних генералов, кроме как с власовцами, я не придумаю.
Так кто же встанет на защиту нашего народа, наших родных и близких? Кто сменит на «боевом» посту «обделавшихся» и в 1991, и в 1993, и в 1996 году генералов? И кто придет на смену тем солдатам и офицерам, которые честно выполняли свой долг по защите своей страны и ее интересов в 80-х в Афганистане, в 90-х в Прибалтике, Грузии, Таджикистане, а в настоящее время — в Чечне и других «горячих» точках? Да никто, кроме нас самих и нашего подрастающего поколения.
Возвращаясь к теме патриотического воспитания, следует отметить, что многие «деятели», кто преднамеренно, а кто и по откровенной глупости наносят огромный вред этому важному делу.
Для многих патриотическое воспитание почему-то связано только лишь с военно-патриотическим воспитанием. На мой взгляд, тема патриотического воспитания гораздо шире и, помимо военно-патриотического воспитания, включает в себя и многие другие важнейшие вопросы, связанные со знанием устройства государства, его истории, его символов и традиций. Все это неотделимо друг от друга.
А начинать патриотическое воспитание нужно с детского сада, а еще лучше с «материнской» (по определению Я.А.Коменского) школы, когда мать, воспитывая своих детей в духе любви к родителям, должна учить их любить и свою Родину, и свой народ.
А то у нас очень часто получается парадоксальная картина, когда на уроках в школе учат одному, а дома, в семье совсем другому. Например, на уроке изучают конституционную обязанность граждан по защите Отечества, а дома мать говорит сыну: «Ни в какую армию ты не пойдешь, не для этого я тебя растила».
По данным исследования доктора педагогических наук С.И. Маслова, из двух тысяч обследованных старшеклассников 53% озабочены материальными ценностями, и только 44% опрошенных, — духовными. Для 82% старшеклассников понятия «патриотизм» не существует. В целях выявления у младших школьников отношения к национальной принадлежности как духовно значимой ценности мы ставили их в ситуацию свободного выбора национальности. 45% учащихся предпочли другую национальность — американскую, потому что у «у них все лучше», «они богатые». Вот такое воспитание в наших российских семьях.
Поэтому в настоящее время работу по патриотическому воспитанию нужно начинать не с учеников в школе, а с их родителей и вести эту работу должны не только и не столько как сейчас преподаватели-организаторы ОБЖ, а все учителя, преподаватели, государственные чиновники, средства массовой информации. Только так, только всем миром можно возродить тот величайший русский дух, который поднимал народ на героические свершения в тяжелейшие времена годин и испытаний.
А начинать нужно со средств массовой информации. Об их способности «промывать» мозги подрастающему поколению много говорить не приходится. О какой эффективности патриотического воспитания молодежи в школе можно говорить, когда учащиеся, слушая на уроках призывы к выполнению своего конституционного долга и рассказы о преимуществах военной службы перед гражданской, приходя домой и включив телевизор, слышат совсем другие призывы и видят совсем другую картину военной службы у нас в стране. Например, в Америке, на которую так любят кивать многие телеведущие, есть запрет на негативный показ службы в армии, а у нас, наоборот, скорее заказ.
Необходимо разобраться и с агентами влияния, псевдопатриотами, а то и откровенными дегенератами, которые на словах ратуют за армию, а на деле только способствуют ее дискредитации. Необходимо также определить место патриотического воспитания в системе школьных предметов. На мой взгляд, тема патриотического воспитания должна быть включена в такие предметы, как история и граждановедение, либо быть выделена в отдельный предмет. Так, например, при изучении истории больше говорить о патриотах России, а при изучении граждановедения, наряду с изучением устройства государства и его законов, изучать, в том числе и законы «Об обороне», "О воинской обязанности и военной службе", «О статусе военнослужащих» и др. А не пытаться совместить несовместимое, например ОБЖ, как основы безопасности жизнедеятельности человека, как индивида и военную службу, традициями которой были и остаются массовый героизм и самопожертвование. Почему-то никто не пытается объединить в один предмет, к примеру, физику и физкультуру на основании того, что и там и там действуют одни и те же законы механики. А с ОБЖ это сплошь и рядом: интеграция с биологией, химией, физикой, физкультурой, граждановедением, что на деле означает лишь одно — не заниматься ОБЖ совсем. Об этом я уже достаточно много писал на страницах журналов «Основы безопасности жизнедеятельности», «Физическая культура в школе», говорил на семинарах и совещаниях. К сожалению, чиновники, наделенные определенной власть, кроме как себя «любимых» слушать никого не хотят.
Ну как, например, с точки зрения ОБЖ, можно говорить о рядовом Матросове, который не обеспечил безопасность своей жизнедеятельности, но обеспечил выполнение боевой задачи своего подразделения, как можно говорить о капитане Флёрове, подорвавшего себя вместе с «катюшами» и не допустившего того, чтобы они достались врагу, как можно говорить о генерале Карбышеве, который предпочел смерть безопасности своей жизнедеятельности, как можно говорить о сотнях тысяч других героев, пожертвовавших своей жизнью ради победы над врагом? С точки зрения безопасности жизнедеятельности необходимо было, как говорят сейчас некоторые псевдопатриоты и пацифисты, не воевать с Германией, а капитулировать перед ней и, тем самым, избежать многомиллионных жертв, жила же Россия под монголо-татарским игом. А вот с точки зрения истинного патриота здесь необходимо говорить не об ОБЖ, а о свободе и независимости государства, которая добывается огромной ценой, в том числе и попранием законов ОБЖ.
А если говорить о военной службы, то, на мой взгляд, в школе должны изучаться, как я уже неоднократно повторял в своих выступлениях, со страниц журналов и газет, не Уставы и движение строевым шагом, а традиции Вооруженных Сил, подвиги героев-воинов, в том числе и сегодняшних дней, например, подвиг псковских десантников, которые предпочли погибнуть, но не пропустить чеченских бандитов, хотя те и обещали им за это баснословные суммы. При этом рассказывать о службе в армии должны не те, кто когда-то слышал или что-то читал о ней, а те, кто служил и служит сейчас. (Воинские традиции, вообще говоря, не такая вещь, обладателем которой можно себя объявить). И шире привлекать к делу патриотического воспитания молодежи известных людей.
Но не занимаются этим государственные чиновники. Им проще компилировать и включать в учебные пособия выжимки из Уставов Вооруженных Сил. Мне всегда хотелось спросить этих людей: А как вы посмотрите в глаза тем молодым людям, которые, изучив в школе по вашим учебным пособиям требования воинской дисциплины, права и обязанности солдата и, затем, по призыву на военную службу, придя в казарму, будут «прописаны», а по простому избиты их же сослуживцами? Вот и будут им тогда и Уставы и строевая и патриотическое воспитание все вместе взятые. Или вы об этом не знаете и не слышали? Так спросите у тех, кто служил или кто служит. И кому больше поверят: Вам или вернувшимся со срочной службы друзьям и приятелям старшеклассников, которым вы рассказываете о правах, свободах и гарантиях социальной защиты военнослужащих? И как вы посмотрите в глаза тем, кого вы учили одному, а на деле они получили совсем другое? Впрочем, я понимаю, что мой вопрос останется без ответа. Закончить же тему патриотического воспитания я хотел бы словами А.П.Чехова: «... Сила и спасение народа в его интеллигенции, в той, которая честно мыслит, чувствует и умеет работать...».
4. Реформа военной подготовки
«Отправить на войну людей, не получивших подготовки, — это значит расстаться с ними».
Конфуций
Реформа военной подготовки, как и патриотического воспитания, должна, прежде всего, начаться в умах и сердцах людей нашей страны. Уже давно пора понять, что кроме нас самих никто не защитит страну от внешних и внутренних угроз. Уже давно пора возродить былую славу нашей доблестной армии во все времена являвшейся защитницей своего народа, его неотделимой частью. В этом плане показателен пример Владимира Вольфовича Жириновского, записавшего своих внуков в военный полк. Следуя его примеру целесообразно возродить традицию, когда в России дети дворян с момента их рождения записывались в армейские части. Позже из воспитанников этих частей вырастали талантливые полководцы. Один пример Суворова чего стоит!
На мой взгляд, в настоящее время должен быть открыт свободный доступ для всех граждан страны по записи своих детей в воинские части. И уже сами воинские части должны решать: кто из родителей достоин того, чтобы их дети были зачислены в списки части. Естественно, без всяких условий в воинские части должны быть записаны дети военнослужащих, вне зависимости от их пола, проходящих или проходивших службу в конкретной воинской части, естественно, при желании самих родителей.
В свою очередь воинские части должны нести ответственность за зачисленных в ее списки детей. Для этого необходимы периодические встречи представителей воинских частей со своими воспитанниками. Так, например, во время летних каникул могут быть организованы сборы детей на базе воинских частей. Сделать это не так уж сложно. Много ли детям надо? Топчан на ночь, да солдатскую кашу на обед. А уж заниматься они будут с полной отдачей, поверьте моему опыту. А какая польза от такого шефства! Вот Вам и связь народа с армией, и воспитание подрастающего поколения, ограждение их от пагубного влияния «улицы», наркотиков, алкоголя и т.п. Вот Вам и резерв будущих офицеров и готовые сержанты для воинской части, в том случае если воспитанники воинских частей не захотят поступать в военное училище, то смогут прийти для выполнения своего конституционного долга туда, где им все знакомо и где все их знают. И учить их не надо, и проблема с «дедовщиной» маловероятна. Не будут же старослужащие солдаты издеваться над теми, кого они опекали.
Отдельно стоит вопрос о призыве на срочную службу в Вооруженные Силы России особ женского пола. На мой взгляд, на данном историческом этапе развития страны это принесло бы огромную пользу. На фоне массового отказа от службы в армии юношей призывного возраста, наличие в стране девушек, отслуживших срочную службу, поставило бы первых в весьма неловкое положение и стимулировало бы следующий призывной поток к исполнению своего воинского долга, чтобы не выглядеть «бледно» перед своими сверстницами.
При этом речь здесь не идет о всеобщей воинской обязанности для девушек подобно тому, как это принято на Кубе или в Израиле. Достаточно лишь объявить свободный набор девушек на срочную службу, гарантировав им при этом возможность получить образование. Тогда многие девушки вместо профессии проститутки предпочтут службу в Вооруженных Силах, где их оденут, накормят и предоставят возможность получить специальность. Не секрет, что в настоящее время многие девушки идут на панель т.к. просто не в состоянии получить образование или овладеть какой-либо специальностью из-за нехватки денег на одежду, на питание, на крышу над головой. Только государственные чиновники это не знают или делают вид, что не знают. А потом удивляются, почему у нас расцвет проституции, женской преступности и т.п. Да из-за нищенского существования и массовой пропаганды проституции и насилия с экранов телевизора. Обеспечьте девушек армейским жильем, питанием, вещевым и денежным довольствием, да предоставьте им возможность получить бесплатное образование, находясь на службе в Вооруженных Силах, так многие из них почтут за счастье отслужить срочную.
Да что там девушки. Дайте возможность за время срочной службы получить среднее специальное или неполное высшее образование, так многие юноши устремятся в ряды Вооруженных Сил. Автора всегда коробил тот факт, что люди, находящиеся в заключении, получают дипломы не только о среднем специальном, но и высшем образовании, защищают диссертации на соискание ученой степени. А в Вооруженных Силах, при наличии подавляющего большинства офицеров с высшим образованием, не могут наладить обучение, позволяющее по окончании срочной службы иметь на руках у демобилизованных солдат и сержантов дипломов о среднем специальном образовании.
К примеру, в США даже во время военных действий не прекращается обучение рядового и сержантского состава. Так, во время войны в Персидском заливе в 1990-1991 гг. многие американские моряки продолжали изучать курсы дистанционного обучения. Более 4000 военнослужащих изучали, а более 70% успешно освоили эти курсы. Программа Американского открытого университета Нью-йоркской технологической школы уже несколько лет дает курсы дистанционного обучения морякам, находящимся в плавании. Всего телеобучающая сеть армии США включает 108 систем, еще 16 таких систем в ВМФ.
А у нас даже в стационарных условиях, даже в мирное время государственные чиновники не могут организовать обучение военнослужащих срочной службы даже по программе среднего специального учреждения. А ведь одна только возможность получить в армии диплом о среднем специальном образовании позволит привлечь в ее ряды значительное число молодежи. И тогда многие молодые люди, наряду с их родителями, будут считать годы военной службы для них не потерянными, как это происходит в настоящее время, когда военнослужащие, отслужившие срочную службу, вынуждены поступать на первый курс техникума или вуза, в то время как их сверстники, «откосившее» от военной службы, переходят на старшие курсы или уже получают диплом об окончании среднего специального или высшего образовательного учреждения.
Таким образом, если удастся организовать обучение военнослужащих срочной службы по программе среднего специального или неполного высшего образования, то можно будет решить и проблему призыва на военную службу, тогда у молодежи будет стимул, «приобретенные» годы, преимущество перед теми, кто получил образование, не проходя службу в Вооруженных Силах. Причем для того, чтобы организовать обучение в армии нужно немногое: подключить к системе Интернет имеющиеся на данный момент практически во всех воинских частях ПЭВМ и наладить систему дистанционного обучения.
Реформа военной подготовки должна быть осуществлена и в общеобразовательных учреждениях страны. Однако это совсем не значит, что во всех школах должна быть вновь введена начальная военная подготовка, хотя в ее пользе сомневаться не приходится. Россия во все века воевала. Реформа должна заключаться в том, чтобы воинские части, военно-учебные заведения, сами военнослужащие повернулись лицом к школе, обратили свой взор на подрастающее поколение, которое в недалеком будущем придет на смену отслужившим свое солдатам и офицерам, взяли бы под свое шефство ту или иную школу, закрепили бы ее за своим подразделением (частью, соединением), оказали бы им посильную помощь хотя бы в плане патриотического воспитания.
К сожалению, в настоящее время военные организации не проявляют инициативу в налаживании и поддержании взаимодействия со школами, а ждут, когда эти школы сами обратятся к ним с предложением о сотрудничестве. Не участвуют в работе с молодежью высшие военные учебные заведения. Исчезли многочисленные раньше летные, морские, радиотехнические и другие спецшколы, многочисленные отделения некогда такой мощной организации, как ДОСААФ. Не проводится военно-спортивная игра «Зарница», не идет сдача нормативов по комплексу ГТО. В то же время желание некоторых военачальников обеспечить приток в армию молодого пополнения только лишь за счет реанимирования в школах начальной военной подготовки приводит только к большему отторжению молодежи от армии. Школьников нужно заинтересовать, а навязывание им Уставов Вооруженных Сил, строевого шага и т.п. «прелестей» военной службы приведет только к тому, что все большее число выпускников школы будет стараться «закосить» от армии.
В то же самое время, если та же воинская часть возьмет шефство над одной из школ, офицеры этой части будут проводить занятия с учениками по обучению их владению оружием, приемам рукопашного боя, делиться с ними впечатлениями о своей службе, да если еще эта часть подарит школе списанное вооружение (а уж о том, с каким интересом мальчишки будут возиться с техникой, я думаю говорить не стоит), то, поверьте моему опыту, а я и сам был когда-то мальчишкой и мечтал о погонах и оружии — из стен этой школы выйдет не один будущий профессиональный военный.
Но не участвуют в работе с молодежью высшие военные учебные заведения. И это при всем при том, что армия и флот во всем мире используют общеобразовательные школы для подготовки юношей к получению военного образования. К примеру, на обращение моих коллег к одному из Главкомов вида ВС с предложением о сотрудничестве школы с их видом ВС, последовали два ответа: сначала «Мы это не потянем», а потом — «Вы это не потянете». Понятно, не хотелось вникать, дела, знаете ли... А много ли школе надо? Оснастить ее списанным вооружением, не пригодным к боевому применению, раз в четверть организовать встречу офицеров с учениками школы, да провести две-три военно-спортивные игры — и польза будет огромная.
Говоря о реформе военной подготовки и военного образования, следует отметить, что современная армия характеризуется не только своей техникой, но и своим бытом, который в российской действительности, увы, далеко не идеален. Вступая в ряды Вооруженных Сил, многие молодые люди рискуют встретиться и с подонками, и с подлецами, а то и откровенными «отморозками» в военных погонах. Однако не учат в школе тому, как противостоять им, там, на уроках ОБЖ, все больше об уставах говорят.
А ведь общеизвестно, что большинство случаев смерти солдат в мирное время напрямую связано с «неуставными взаимоотношениями». Не секрет, что во многих армейских частях процветает так называемая «дедовщина», когда солдаты, прослужившие больше года (а в некоторых частях и не только солдаты, а офицеры и прапорщики) издеваются над новобранцами, заставляя их выполнять унизительную работу, а то и просто избивая и насилуя. Для того чтобы противостоять этим подонкам в военных погонах нужно быть закаленным морально и физически. В этом плане мне всегда вспоминается наш старшина Карманчиков, которого по прибытию рядовым вместе с молодым пополнением в часть, решили подвергнуть так называемой «прописке» в казарме. Однако он не стал терпеть побои, а смело вступился за свою честь и достоинство, да так, что сами «деды» (солдаты, прослужившие полтора года), прописывающие новобранцев, пришли с жалобой на молодого солдата к дежурному офицеру. И когда по прибытии командира дежурный офицер доложил ему о случившемся и спросил о том, что же делать, командир группы майор Яковлев четко и коротко ответил: «Как что?! Старшиной назначить Карманчикова». И поверьте, пока служил старшина Карманчиков, никакой «дедовщины» в подразделении и в помине не было.
Вообще вся «дедовщина» в армии — это от самих же солдат и офицеров, от трусливых солдат и трусливых и ленивых офицеров, следует добавить, так как нет более смелого труса, чем тот, который видит, что его самого боятся. И если человек умеет за себя постоять, не боится отстоять свою честь и достоинство, то ему никакая «дедовщина» в армии не страшна.
Но наряду с физическим, в армии существует опасность подвергнуться и моральному унижению. В плане морального унижения особенно специализируются всякого рода карьеристы и интриганы, затесавшиеся в армейский коллектив. Эти «вояки», получившие свои посты и звания своей подлостью, лицемерием и лизоблюдством, ожидают этого и от других. Поэтому для службы в армии необходима и моральная подготовка, чтобы уметь противостоять всякого рода клеветникам и подонкам. А для этого необходимы юридические знания. Но опять же, не учат этому в школе. Больше внимания строевым приемам на уроках ОБЖ уделяют. Кстати, строевой подготовке очень непросто обучить. Далеко не все офицеры имеют хорошую строевую выправку, а что говорить о «посторонних»? В ней ведь много общего с хореографией, а танцам наших курсантов — сегодняшних офицеров — никогда не учили, воспоминания Б.М.Шапошникова об обучении в военном училище в 1902 году бальным танцам достаточно показательны. Вот и нет чувства красоты движения.
5. Каратэ как средство подготовки допризывной молодежи
«Для тех, кто утверждает, что на планете царит мир и нет необходимости в военной мощи, я отвечаю: "Посмотрите на карту мира и перечислите, во многих ли местах в данный момент царит спокойствие...?". Более того, даже во время устойчивого мира никто не может знать, когда разразится война, поэтому военная подготовка всегда имеет большое значение. Это означает, что простым людям, как и посвятившим себя боевому искусству, следует обучаться боевым приемам. Для этого требуются инструкторы, и такие инструкторы должны иметь настоящий боевой опыт, который они должны разделить со своими воспитанниками».
Масутацу Ояма,
создатель стиля Кёкусинкай
Огромную помощь в плане подготовки к военной службе может послужить изучение в образовательных учреждениях страны приемов рукопашного боя.
Выдающиеся русские полководцы в своей военно-учебной деятельности много внимания обращали на подготовку войск к рукопашному бою. Так, в первом строевом уставе 1700 года «Краткое обыкновенное учение» были специально введены основы обучения владению огнестрельным оружием со штыком. Обучение рукопашному бою входило в строевую и тактическую подготовку в армиях П.А.Румянцева, А.В.Суворова, М.И.Кутузова.
В воинском уставе 1716 года в основу военной подготовки были заложены требования «...непрестанно тому обучать, как в бою поступать». В содержание обучения русских войск были включены: маршевая, строевая, тактическая подготовка, стрельба, штыковой бой и морские учения (для флота). Важным видом физической тренировки была маршевая подготовка — длительное передвижение в полном снаряжении, форсирование встречающихся водных преград, в результате чего русские войска обладали высокой выносливостью и большими маршевыми возможностями (в 1710 году Семеновский полк из Москвы в С.- Петербург прошел со средней скоростью 45 километров в сутки).
Боевая учеба суворовских войск была организована таким образом, что обеспечивала высокий уровень физической и психологической подготовки как отдельного солдата, так и подразделения в целом, что в конечном итоге решало исход боя. Впервые в войсках была введена утренняя тренировка — новая форма и средство повышения боевой выучки и физического состояния солдат. В ее содержание включалась медленная и ускоренная ходьба с поворотами в различных направлениях, а также упражнения с оружием. Подвижные игры, народные и военно-прикладные состязания способствовали становлению особого морально-психологического духа, который всегда присутствовал в войсках А.В.Суворова.
В 1859 году была выпущена книга «Правила для обучения войск гимнастике», в которой много места было отведено приемам рукопашного боя. На основе этой книги в 1861 году были изданы новые «Правила для употребления штыка в бою». В вышедшем в 1910 году книге «Наставление по обучению войск гимнастике» вошли упражнения с палками.
В русской армии XIX в. проводились соревнования по рукопашному бою, были известны английский и французский бокс, японское дзю-дзюцу, которое входило в программу подготовки юнкеров.
После 1917 года русская школа рукопашного боя продолжалась развиваться. В 1924 году вышло руководство «Физическая подготовка РККА и допризывной молодежи», состоящая из десяти книг. Восьмая книга под названием «Способы защиты и нападения без оружия» включала приемы бокса и японского боевого искусства дзю-дзюцу. С 1931 года в программы по рукопашному бою были включены удары руками и ногами, броски и удушающие захваты, использование в качестве оружия прикладных средств. На базе этих приемов сложилась отечественная борьба самбо (САМозащита Без Оружия), ставшая популярным видом спорта в армии, обеспечивая хорошую подготовку военнослужащих к овладению приемами рукопашного боя.
Следует отметить, что в Вооруженных Силах СССР физической подготовке солдат и офицеров всегда уделяли должное внимание, чего не скажешь о современной российской армии. Опыт первой чеченской войны убедительно показал слабый уровень физической подготовки многих офицеров ВС и МВД РФ. Об уровне подготовки солдат в этой войне и вообще не стоит говорить.
В связи с этим представляется целесообразным введение в программу подготовки старших классов общеобразовательных учреждений, в программу обучения курсантов военных и милицейских училищ, боевую подготовку солдат и командирскую подготовку офицеров обязательных занятий рукопашным боем со сдачей экзаменов и соответствующей отметкой в аттестационных документах. В этом, на мой взгляд, одна из первоочередных задач реформы армии и военного образования в современных условиях.
Автор сам, будучи в свое время Председателем клуба ВАД-каратэ Военной Академии имени Ф.Э.Дзержинского (ныне ВА имени Петра Великого), наблюдал, как деградируют в физическом плане офицеры и солдаты. Чтобы не быть голословным, приведу характерный пример из моего личного опыта. В 1997 году я, являясь председателем клуба ВАД-каратэ, в целях популяризации боевых искусств среди военнослужащих академии, пригласил чемпионов и призеров первенств Евразии и Кубка Мира Шарадзе В.Ю., Маряшина А.В., Колерову О.М. и др. для встречи с курсантами первых курсов. Следует отметить, что в этой академии «числились» многие чемпионы и рекордсмены Олимпийских игр и Первенств Мира: Сальников, Зимятов, Турищева и др. Однако за все то время, что я служил в академии (с 1985 по 1998 г.г.) ни разу ни с одним из них не была организована встреча, на которой они смогли бы поделиться своим опытом занятий спортом, личным жизненным опытом, наконец. А тут встреча с действующими чемпионами, демонстрация приемов защиты от нападения безоружного и вооруженного противника, рассказ о только что прошедшем Кубке Мира по каратэ Школы Дзёсинмон-Шоринрю. Однако заместитель начальника академии некий генерал Норенко, он же ответственный за спорт в академии, мало того, что сам не удосужился прийти на организованную встречу со спортсменами, так еще распорядился, чтобы курсанты первых курсов вместо встречи занимались черчением. Видимо, по его мнению, черчение для военнослужащего важнее, чем умение вести рукопашный бой. К чему приводит такой подход, наглядно видно на примере столичных офицеров, страдающих ожирением и, в большинстве своем, не способных даже один раз подтянуться на перекладине.
Введение же в образовательных учреждениях страны занятий каратэ будет способствовать «оздоровлению», как физическому, так и нравственному, допризывной молодежи, солдат и офицеров. Такой опыт есть. И не без успехов, не без пользы дела. Такие программы действуют и в Китае, и в Японии, и в Корее. К примеру, в Японии в 1937 году было введено обязательное преподавание каратэ-до стиля Шотокан во флоте и войсках. Был такой опыт и у нас, когда, например, бокс входил в программу обучения кадетов суворовских училищ, а джиу-джитсу — юнкеров военных училищ. Поэтому я хотел бы предложить Министерству образования, Министерству обороны, Министерству внутренних дел ввести в программу обучения школьников, допризывной молодежи, курсантов, солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров дисциплину «Рукопашный бой». Школа Дзёсинмон-Шоринрю способна оказать помощь в этом деле, тем более что у нее есть большой опыт проведения занятий по каратэ с учащимися школ, студентами вузов, курсантами и офицерами военных учреждений.
А то ведь дело доходит до абсурда, когда по программе ОБЖ для учащихся старших классов общеобразовательных учреждений предусмотрено обучение приемам самозащиты от вооруженного противника в течение аж 2 часов. А в школе Дзёсинмон-Шоринрю, например, в которой занимаюсь я, обучать приемам противодействия вооруженному противнику начинают не ранее как после 8 лет занятий и получения квалификации 1 кю, т.е. овладения базовой техникой и умением вести поединок с безоружным противником. А к чему могут привести попытки применить «изученные» в течение двух часов приемов самозащиты от вооруженного противника, когда, по, мнению авторов программы и учебников по ОБЖ (Сюньков и Ко), ученик или ученица могут смело действовать против ножа, а при попытке достать пистолет «мгновенно обезоружить» любого, посмелевшего это сделать, — об этом лучше и не думать. Автору стало не по себе, когда он первый раз прочитал об этих приемах и представил себе своих учениц 11-х классов, с которыми проводил занятия по физкультуре, — как они лихо выбивают ножи, да что там ножи — пистолеты из рук противника. Ведь преступники достают оружие не для того чтобы только его показать и уж, наверное, умеют с ним обращаться, если носят его с собой. Печальный опыт израильских спортсменов в 1972 году в Мюнхене наглядно это показал. А ведь эти спортсмены были не дилетанты, а являлись членами сборной страны по борьбе и боксу.
Каратэ, как вид боевого искусства, в умелых руках может служить мощным средством и военно-патриотического воспитания молодежи. Не будем забывать, что каратэ возникло и развивалось в интересах обеспечения безопасности не только самого человека, но для защиты людей, проживающих на определенной территории. Оно служило оружием борьбы с завоевателями, оружием борьбы за независимость и свободу своей страны, своего народа.
Вообще, одним из основополагающих принципов занятий каратэ является любовь к своему народу, к людям вообще. «Если бы я не был жестоким, я бы не выжил, если бы я не любил людей, я был бы не достоин жить», — гласит одна из заповедей каратэ.
В этом плане необходимо еще раз подчеркнуть, что вся история России с момента ее образования как государства и до сегодняшнего дня была историей войн и вооруженных конфликтов. Не было ни одного года в истории нашей страны, в котором бы русские воины не воевали. И очень часто им приходилось сталкиваться с врагами в рукопашной схватке: и с татаро-монгольскими завоевателями, и с немецко-фашистскими захватчиками, и с чеченскими бандитами.
И если раньше русские воины полагались, в основном на свою природную силу, то сегодня, как правило, одной силы бывает недостаточно. Нужно уметь коварству врага противопоставить свою ловкость, быстроту, реакцию. И здесь неоценимую помощь оказывает искусство каратэ, искусство побеждать врага не только физически, но и используя психотехнику. В этом плане занятия каратэ приучают людей в чрезвычайных ситуациях действовать хладнокровно, сохранять присутствие духа, с честью выходить из, казалось бы, безнадежных положений.
К примеру, в каратэ много внимания уделяют умению настраивать себя на победу в поединке: как с помощью самовнушения подавить в себе страх и сомнения по поводу его исхода, обеспечивая, тем самым, готовность к действиям в экстремальных ситуациях. О том, какую пользу воинам во время боевых действий может принести умение самонастраиваться на победу, используя при этом способы, применяемые в каратэ, я, думаю, говорить не стоит.
Много внимания в каратэ уделяется и воспитанию у занимающихся уважительного отношения к старшим, любви и преданности своему клубу, взаимопомощи. А где, как не в армии необходимы умение подчиняться, беспрекословно, точно и быстро выполнять приказы и приказания командиров и начальников? Где как не в армии требуются войсковое товарищество и взаимовыручка?
Огромную пользу людям в погонах каратэ способно принести тем, что на занятиях по каратэ учат внимательности, сосредоточенности, умению не упускать из виду мелочей. В армии это особенно важно для тех, кто имеет дело со сложной военной техникой, от правильного и внимательного использования которой зависит выполнение боевой задачи и жизнь многих людей. Даже умение повторять одно и то же действие сотни и тысячи раз подряд до его полного усвоения, чему учат в каратэ, играет важную роль для приобретения навыков военного дела, умения владеть оружием, управлять вооружением и военной техникой.
А такое качество каратэка, как умение проникнуть в замыслы противника, разве это не то качество, которое необходимо на военной службе?
Необходимо отметить, что, в отличие скажем от тхэквондо с его высокими ударами ногами или ушу с его упором на энергетическую установку, каратэ больше подходит для отработки действий воинов в реальной боевой обстановке. Автора, мягко говоря, удивили некоторые приемы рукопашного боя, взятые из тхэквондо и отрабатываемые по отражению нападения на часового в одном из военных вузов. Так, например, после ухода от удара нападающего, следовал круговой удар ногой в голову. Какой удар ногой в голову, выполняемый часовым? Он ведь не на татами и не в спортивной форме. Помимо того, что в летнее время на часовом поверх военной формы, как правило, надета плащ-накидка, а в зимнее — тулуп, так на нем еще и снаряжение весом несколько кг: автомат, подсумок с двумя магазинами, штык-нож. В этом плане каратэ, которое учит в боевой обстановке не наносить удары ногами выше пояса, я, думаю, в больше мере подходит для обучения действиям воинов по отражению нападения.
Одним из преимуществ каратэ в плане подготовки специалистов по рукопашному бою для Вооруженных Сил является и то, что в отличие, скажем от бокса, кик-боксинга, айкидо, тхэквондо, ушу здесь не учат «благородному» обращению с противником, причинению ему минимального вреда. Например, в боксе, кик-боксинге, тхэквондо, ушу запрещено добивать лежащего противника, а в айкидо удары запрещены вообще. В каратэ же, наоборот, если противник упал, его необходимо добить и лучше одним ударом. Если в боксе, кик-боксинге запрещены удары в затылок, спину, пах, то в каратэ эти удары практикуются в полной мере. А как Вы думали? Ведь каратэ, это, прежде всего, боевое искусство, а на войне, как на войне. Здесь нет места сентиментальности, речь идет о жизни и смерти.
В силу приведенных выше причин, каратэ, на мой взгляд, является необходимым и действенным средством подготовки допризывной молодежи, личного состава Вооруженных Сил. «Нельзя отрицать силу каратэ: все тело становится оружием, способным на то, что непосвященным кажется невозможным», — писал основатель стиля Кёкусинкай Масутацу Ояма, и с этим трудно не согласиться.
6. Реформа военного образования
«Нет государства сильнее, счастливее и славнее, чем то, которое богато обученными воинами».
Вегеций
Одним из основных недостатков Вооруженных Сил России является отсутствие в них полноценного младшего командного состава. «Часть может быть хороша лишь при хорошем составе унтер-офицеров; при отсутствии же этого условия все старания высших начальников могут остаться тщетными», — писал в свое время военный министр России А.Ф. Редигер.
В настоящее время сержантов для российской (как в свое время и для советской) армии набирают из числа призывников и, после короткого (6 месяцев) и весьма поверхностного обучения в сержантских школах, возвращают в свои части на должности командиров отделений и заместителей командиров взводов. При этом большинство из молодых сержантов попадает под влияние старослужащих (военнослужащих, прослуживших год и более) и оказывается неспособно ими управлять и командовать, теряя при этом авторитет и перед своими одногодками. В результате, выполнение сержантских обязанностей ложится на плечи офицеров, что, в свою очередь, увеличивает их нагрузку, снижает их авторитет, а в конечном итоге отрицательного сказывается на боеспособности и профессионализме армии.
Ввиду этого я давно уже предлагал назначать на сержантские должности тех, кто был призван в армию после окончания гражданского вуза. Гражданский вуз должен заняться подготовкой младшего командного состава, а не офицеров, как это делается сейчас. Офицеров должны готовить военные вузы. Это их задача, а не сельскохозяйственного, ветеринарного или театрального института. Подготовить за 5 лет обучения в гражданском вузе, даже при наличии военной кафедры, офицера, способного в полном объеме выполнять свои обязанности по руководству достаточно большим контингентом людей и достаточно сложной техникой, практически невозможно. Об этом говорит опыт еще Советской Армии. А вот научить управлять отделением и имеющейся в ней техникой за те же 5 лет вполне по силам любому гражданскому вузу при условии наличия в этих вузах опытных педагогов из числа кадровых военных.
Таким образом, замещение сержантских должностей выпускниками гражданских вузов будет способствовать решению проблем комплектования младшего командного состава и «дедовщины», когда на сержантские должности будут назначаться люди, во-первых, старшие по возрасту, а во-вторых, имеющие высшее образование. Эти сержанты должны иметь права сержантов сверхсрочников (денежное, вещевое довольствие и т.п.), за исключением того, что находиться все время они должны со своим личным составом (компенсировать это «неудобство» следует за счет сокращения срока службы и предоставления отпуска большей продолжительности). По окончании срока службы этим сержантам могут быть вручены офицерские погоны. А для того чтобы не было так называемых «уклонистов» необходимо предусмотреть в договоре на обучение в гражданском вузе пункт, согласно которому диплом объявляется недействительным и выпускник вуза не может быть принят на работу по специальности, без отметки о прохождении воинской службы на сержантской должности.
В плане подготовки офицеров Вооруженных Сил, на мой взгляд, следует на базе некоторых высших военных учебных заведений возродить средние военные училища, по программе которых и должны начинать свои занятия будущие офицеры. Основное внимание в их обучении должно быть уделено тактической, огневой, физической и строевой подготовке, изучению вооружения и военной техники, Уставов Вооруженных Сил, военной топографии. В процессе этого обучения можно будет с большей долей уверенности определить: кто попал в военное училище случайно, кто выбрал военное училище чтобы «откосить» от срочной службы, а кто не состоянии освоить программу высшего образования.
Что касается первых двух категорий слушателей военных училищ, то они после окончания 3-х летнего обучения должны быть уволены с действительной военной службы в запас. Польза от их обучения будет заключаться в том, что на случай всеобщей мобилизации при угрозе крупномасштабной войны страна будет иметь достаточное число младшего офицерского состава, имеющего определенную подготовку.
Что касается тех, кто не в состоянии освоить программу высшего образования, то они вполне могут по окончании трех лет обучения служить на младших командных офицерских должностях. На мой взгляд, здесь таится огромный резерв для Вооруженных Сил, которым сейчас катастрофически не хватает офицеров на уровне взводных и ротных командиров. По моему опыту обучения в высшем военном командном училище из числа тех, кто был отчислен по неуспеваемости, многие по своим деловым качествам могли стать гораздо лучшими командирами, чем те, кто это училище закончил. Так зачем перекрывать дорогу в офицеры тем, кто не может освоить высшую математику, но вполне способен выполнять функциональные обязанности на уровне младшего офицерского звена, где в больше мере нужны умение командовать, исполнительность, беспрекословность и педантизм?
Те офицеры, которые после окончания среднего военного училища изъявят желание продолжить свое дальнейшее обучение в обязательном порядке должны сдавать экзамены, по результатам которых будет приниматься решение на заключение с ними индивидуальных договоров. При этом для того, чтобы поставить барьер на пути тех, кто желает получить бесплатно диплом о высшем образовании, а после этого благополучно оставить военную службу, один из пунктов договора должен предусматривать выдачу диплома о высшем образовании только после 2-х лет службы в войсках.
Основное внимание в подготовке офицеров по программе высшего образования, наряду с их военной специализацией, должно быть уделено их общекультурной (педагогика, психология, культурология, философия и др.) и общенаучной (высшая математика, теория вероятностей, исследование операций, информационные технологии и др.) подготовке.
Особое внимание в подготовке будущих офицеров необходимо также уделить изучению истории войн и военного искусства, причем не только отечественного, но и зарубежных стран. В этом плане, как заметил президент Академии военных наук Российской Федерации М.А.Гареев: «Г.К. Жуков предостерег руководящий состав от чванливого отношения к военной науке зарубежных стран. Последующая жизнь убедительно показала, что законы войны, условия ее ведения объективно едины для обеих сторон, участвующих в военном противоборстве. Наряду с отечественным опытом и национальной спецификой, военная наука впитывает в себя опыт и знания, накопленные в разных странах и имеют много общего и схожего между собой. Поэтому желательно, чтобы наши офицеры более широко и объективно изучали военную историю и современное военное искусство различных зарубежных стран, и, прежде всего США, Германии, Великобритании, Франции, Китая, Индии, Японии и других государств. Если Российская армия и армии других стран СНГ не хотят отстать, нужно принимать срочные меры к возобновлению издания зарубежной и отечественной военной литературы».
Совмещение в деятельности многих командиров столь различных по своему характеру видов, как боевая и политическая подготовка с экономической работой по решению многочисленных хозяйственных задач в рыночных условиях вызывает необходимость усиления внимания к обучению офицеров современной рыночной экономике, решению экономических задач.
В процессе прохождения службы офицеры в обязательном порядке должны повышать уровень свой образовательный уровень и сдавать квалификационные экзамены при назначении на вышестоящую должность. В этом плане можно привести слова выдающегося русского адмирала С.О. Макарова: «Офицер, который, выйдя из училища, перестает учиться, не может называться надежным офицером». При этом совсем не обязательно обучение офицеров непосредственно в военных академиях. Достаточно организовать курсы дистанционного обучения в соединениях или даже в воинских частях, используя для этого Интернет. Для обучения спецкурсам можно организовывать одно-двухмесячные сборы на базе соединения или объединения с привлечением ведущих специалистов как из военных училищ и НИИ Минобороны, так и из воинских частей. Тем самым на практике будет реализована система непрерывного образования офицеров.
Однако самое главное состоит в том, чтобы обеспечить научный подход к решению любых военных проблем и необходимый уровень компетентности лиц, принимающих решения по этим проблемам.
7. Научный подход и компетентность — превыше всего
«Искусство войны — это наука, в которой не удается ничего, кроме того, что было рассчитано и продумано».
Б. Наполеон
Причины неудач в реформировании нашей армии кроются, прежде всего, в отсутствии научного подхода к его планированию и осуществлению, пренебрежении научными методами, низким уровнем компетентности многих военачальников, освоивших лишь методы интриг и подковерной борьбы.
В прошлом ошибки из-за неумения своевременно и правильно предвидеть развитие событий, провести необходимые расчеты во время военных действий еще удавалось выправить (вспомним опыт Великой Отечественной войны). В современных условиях неспособность точно рассчитать потребное количество сил и средств, формы и способы их применения, быстро и верно прогнозировать динамичные боевые действия чреваты тяжкими последствиями, исправить которые подчас будет просто невозможно. Поэтому роль науки, научного предвидения и компетентности в управлении войсками и оружием в современных условиях велика как никогда.
Для достижения победы над врагом в современной войне необходимо знать и историю военного дела, и все современные теоретические и практические достижения в области военного искусства, и кибернетику, и теорию принятия решений. Все это требует высокого уровня подготовки и компетентности от командующих (командиров) всех степеней. Примером тому может служить Г.К. Жуков, который, как свидетельствует М.А. Гареев, «военных академий не кончал (о чем он искренне сожалел, а не гордился как некоторые другие), но всю жизнь много читал, упорно работал над собой, глубоко осмысливал военно-теоретические проблемы и поэтому был на высоте современных ему военных знаний».
Однако сегодня вместо того, чтобы поднимать уровень своей профессиональной военной подготовки многие российские офицеры и генералы ударились в коммерцию, решение собственных бытовых проблем. Армию, занятую выживанием, не интересуют фундаментальные исследования в области стратегии, оперативного искусства и тактики. К примеру, за три года после Хасавюртовских соглашений, несмотря на непрерывно поступающие сведения о подготовке к вторжению на территорию Дагестана чеченских бандитов, не только не были укреплены приграничные с Чечней районы и подготовлены специальные части для ведения специальных операций по борьбе с бандформированиями, но даже не был обобщен опыт прошедшей войны и не были сделаны соответствующие выводы. В результате Вооруженные Силы понесли значительные потери в первые месяцы войны, т.к. их не готовили к боевым действиям в горах, в сложных метеоусловиях, в ночное время.
Важнейшей проблемой современного военного искусства стала необходимость дальнейшего совершенствования управления войсками на стратегическом, оперативном и тактическом уровнях. Это связано с появлением на вооружении войск новых, более мощных средств борьбы, увеличением динамизма военных действий и возникновением новых театров военных действий, изменением организационной структуры войск, их оперативного построения.
Все это сопровождается увеличением объема работы командующих (командиров) и их штабов, требует гибкости, непрерывности и оперативности управления войсками и оружием. Чтобы в сжатые сроки принять правильное решение на проведение операции, сражения, ведение боевых действий, боя, нанесение удара, необходимо уметь проводить сложнейшие расчеты, требующие от командующих (командиров), штабных работников больших знаний, умений и навыков в области исследования операций, математического моделирования, теории принятия решения и компьютерных технологий.
Эффективность военных действий зависит, прежде всего, от умения как можно точнее и раньше раскрыть замысел противника. Противник всегда тщательно скрывает и маскирует свои планы, стремится обмануть, дезинформировать. Поэтому проникнуть в его намерения по отдельным внешним, неполным, противоречивым и провокационным данным очень трудно. Не предвосхитить же будущий характер его действий — значит бороться вслепую, обрекая себя на поражение.
В деле получения данных о планах врага большую роль играет разведка. Однако своевременно получить точные и полные сведения о противнике достаточно нелегко. Поэтому командующим и командирам, принимающим решение, приходится вскрывать сущность замысла противника, его возможности, как правило, по неполным данным, используя свое умение анализировать данные о противнике и своих войсках на научной основе.
Для этого необходимо дальнейшее развитие военной науки и широкое использование в военном деле достижений и открытий других наук, прежде всего, в области новых информационных технологий. Однако камнем преткновения на пути реформирования научно-исследовательской сферы военной деятельности является проблема финансирования.
Для успеха военной реформы требуется обеспечить стабильность финансирования военной науки и увеличить ассигнования на фундаментальные исследования в области строительства Вооруженных Сил и военного искусства. «Исторический опыт показывает, что при всем разнообразии и сложности явлений войны им присущи внутренние, глубокие и существенные связи, в них есть нечто общее, устойчивое и повторяющееся с силой необходимости. Поэтому формы и способы вооруженной борьбы порождаются не "свободной" волей полководцев, командиров, а подчинены, как и сама деятельность людей, независимым от их воли и сознания объективной действительности, определенным закономерностям и своим специфическим принципам. Этим и объясняется возможность и необходимость военной науки, представляющей собой систему знаний о законах, военно-стратегическом характере войны, строительстве и подготовке вооруженных сил и способах ведения вооруженной борьбы», — отмечал президент Академии военных наук Российской Федерации М.А.Гареев.
Однако, говоря о военной науке, необходимо отметить, что в последнее время стало наиболее заметным существовавшее всегда отставание «военных» ученых от «гражданских». Свое проявление это находит в уменьшении числа фундаментальных исследований, проводимых «военными» учеными, сокращении и без того малого числа деятелей науки мирового и государственного уровня из армейской среды, уменьшении количества ученых из числа гражданских лиц, работающих в военных учреждениях. В чем причина такого состояния дел?
Во-первых, следует отметить, что за последнее десятилетие резко снизилась престижность обучения в военном вузе. Сейчас все больше молодых людей стремится заняться бизнесом, получить образование, обеспечивающее высокую оплату, а такие понятия, как долг, честь и совесть уходят у них на второй план. С другой стороны, как уже отмечалось, немаловажную роль сыграла деятельность средств массовой информации, которые, начиная с 1985 года, выплеснули немало «грязи» на армию. Все это, конечно, не способствовало повышению престижности военно-учебных заведений и в настоящее время привело к тому, что все больше молодых людей предпочитают гражданский вуз военному.
В результате уменьшения числа кандидатов уменьшился и средний показатель знаний, необходимый для поступления в военно-учебное заведение по сравнению с гражданским вузом. Таким образом, уже с самого начала наблюдается отставание в подборе людей, имеющих склонность к научно-исследовательской и педагогической работе.
Если обратиться к процессу обучения, то здесь следует отметить, что качество преподавания и программы обучения еще далеки от совершенства как в военном, так и гражданском вузе. Вместе с тем, хотелось бы отметить большую гибкость при обучении в гражданском вузе. Это проявляется в том, что в гражданском вузе больше времени уделяется на изучение фундаментальных наук, а все узкоспециальные дисциплины выносятся в программу специальных курсов и семинаров с необходимым условием набрать за время обучения в вузе требуемое их количество. Это, во-первых, способствует тому, что каждый обучающийся может сделать свой выбор в изучении специальных дисциплин, сообразуясь со своими способностями и наклонностью. А сознательный выбор изучаемого предмета и заинтересованность в нем способствуют более глубокому его усвоению. Во-вторых, такой подход в обучении дает выпускникам необходимую базу для овладения любой специальностью по профилю вуза. Учитывая тот факт, что до последнего времени значительная часть выпускников военных училищ получала назначения не по специальности, увеличение числа фундаментальных наук за счет некоторого сокращения узкоспециальных дисциплин и более гибкое их распределение способствовали бы скорейшему росту числа «военных» специалистов, используемых в различных областях деятельности.
Говоря об обучении в военном училище, нельзя не остановиться и на таком факте, как распоряжение имеющимися в наличии готовыми специалистами. За время обучения в военном вузе выявляются наиболее подготовленные в научном и педагогическом плане курсанты, определяются их педагогические способности, способности к научно-исследовательской деятельности. Однако кафедры проявляют полнейшее безразличие к судьбе будущих офицеров и расстаются с курсантами после окончания ими училища с такой же легкостью, как и корабли в море. Например, за мою службу в армии ни один из способных курсантов не был оставлен по окончании военного вуза в адъюнктуре или преподавателем на кафедре. А те из них, кто все же был оставлен в училище, получали, в основном, назначение на должность курсового офицера, мало связанную с преподавательской и совершенно не связанную с научно-исследовательской работой.
То же безразличие к судьбе будущих военных педагогов и ученых проявляется и в процессе службы офицера в войсках. Как правило, работа офицера в воинских частях также мало связана с преподавательской и практически не связана с научно-исследовательской деятельностью. Поэтому кафедры военных вузов могли бы оказать неоценимую помощь склонным к научным исследованиям и педагогической работе офицерам, давая им индивидуальные задания по подготовке материалов лекций по той или иной дисциплине, разработке той или иной научной задачи, поддерживая с ними творческую связь. Это позволило бы, во-первых, иметь всегда свежий материал, полученный непосредственно из первых рук, во-вторых, подобрать необходимый контингент для обучения в адъюнктуре, а в-третьих, стимулировать научно-исследовательскую деятельность офицеров в войсках. К сожалению, подавляющее большинство офицеров лишено информации не только о перспективных направлениях науки, в том числе и педагогической, но даже и о том, по каким специальностям проводят набор в адъюнктуру и какие условия приема. Все это приводит к тому, что за «бортом» остается много способных, склонных к научно-исследовательской и педагогической работе офицеров. И это в то время, когда, как отмечает президент Академии военных наук Российской Федерации М.А.Гареев, «особенно важна подготовка молодых ученых широкого профиля, способных с новых позиций осмысливать сложные явления войны с охватом всех социально-политических, экономических и военных факторов. Необходимость подготовки таких кадров в наше время проявляется особенно наглядно, ибо чем выше степень специализации и дифференциации различных отраслей военных знаний по видам вооруженных сил и родам войск, тем большее значение приобретает системное исследование сложных проблем войны и военной науки с учетом всех факторов, влияющих на их развитие и раскрывающих глубинный смысл коренных качественных изменений в военном деле и перспективы его развития. Для этого кроме творчества руководящих кадров нужны и современные ученые высокой квалификации, с широким диапазоном военно-политического, оперативно-стратегического и военно-технического мышления».
Что касается непосредственной подготовки будущих военных ученых и педагогов в адъюнктуре, то здесь необходимо остановиться на следующих моментах.
Во-первых, само предназначение адъюнктуры. Согласно положению, адъюнктура предназначена для подготовки научно-педагогических кадров. В то же время значительная часть выпускников адъюнктуры получает назначение на должности научных сотрудников, которые не связаны с педагогической деятельностью. А те офицеры, которые после окончания адъюнктуры становятся педагогами, успевают за время работы над диссертацией основательно подзабыть многое из того, что читалось им в начале обучения в адъюнктуре по педагогике и организации учебного процесса. Кроме того, часть из прочитанного материала устаревает.
Во-вторых, в научной подготовке основное внимание уделяется овладению современными методами исследования. Однако изучение большинства современных методов исследования только в одном, отдельно взятом военном вузе не позволяет освоить его во всей глубине, охватить все перспективные его направления. Это связано с тем, что ни один вуз не в состоянии самостоятельно охватить все научные проблемы, использовать все существующие научные методы для их решения. Поэтому большое значение здесь приобретает сотрудничество с другими, в том числе и гражданскими, вузами. Однако здесь, на наш взгляд, лежит одна из основных причин отставания «военных» ученых и педагогов. Эта причина — невозможность обсуждать свои проблемы и делиться опытом с ведущими специалистами из других организаций и ведомств. «Без знания всех обстоятельств дела, не располагая исчерпывающими данными по существу того или иного вопроса, действительно научной, объективной истины найти нельзя. Ненужная закрытость информации, когда даже данные по истории Великой Отечественной войны оставались засекреченными, принесла большой вред военной истории и науке. Еще раз напомним указания Г.К. Жукова, данные им в 1957 г., о том, что или надо давать ученым нужную информацию, или не делать вид, что мы действительно занимаемся серьезной научной работой», — отмечал президент Академии военных наук Российской Федерации М.А.Гареев.
Открытая дискуссия с привлечением ведущих в своей области специалистов позволяет осветить проблему со всех сторон и способствует скорейшему ее решению. Гражданские вузы имеют в этом плане большое преимущество. У военных же дело доходит до абсурда, когда из-за требований режима секретности некоторые педагоги и ученые не знают, над чем работают, чем занимаются и что преподают их коллеги из одного рода войск. И это при том, что расчеты и отчеты по выполненным исследованиям, материалы лекций, учебники и учебные пособия подготавливаются на совершенно незащищенных ЭВМ, используя американские информационные технологии. Причем руководят этими исследованиями люди, не имеющие ни малейшего понятия о безопасности информации, такие, например, как генералы Князев, Прозоров из Военной академии Генерального штаба. И вот что удивительно, в Америке глава ЦРУ попадает под следствие за нарушение режима секретности, а у нас вышеупомянутые генералы за такое же нарушение идут на повышение.
Известно, что в настоящее время 40% времени в научной и педагогической работе тратится на поиск информации. Но это если есть возможность и необходимые условия для поиска. А если полностью отсутствует информация о педагогической работе, научных исследованиях, конференциях и семинарах, проводимых в различных видах ВС или в гражданских вузах? Это не только затрудняет научный поиск, но и приводит к параллелизму в работе. К примеру, такими вопросами, как надежность техники, безопасность ее эксплуатации и т.п. занимаются множество вузов страны, как военных, так и гражданских. Однако если среди гражданских вузов эти вопросы широко освещаются в прессе, проводятся семинары и конференции с участием представителей различных министерств и ведомств, в том числе и зарубежных, то в военных вузах эти вопросы, как правило, обсуждаются в лучшем случае в пределах одного вида ВС. Это приводит к тому, что проблемы, решаемые в одном виде ВС, уже давно решены в других видах, и, наоборот, некоторые перспективные направления разрабатываются в одиночку, без использования научного потенциала различных видов ВС. При этом иногда именно из-за отсутствия теоретических разработок, выполненных гражданскими вузами, в военных вузах эти исследования прекращаются.
Одной из важнейших причин отставания «военных» ученых и педагогов является также невысокий уровень материально-технического оснащения военных вузов. Кстати, низкая материально-техническая база является одной из причин ухода из военных вузов гражданских специалистов, которые предпочитают работать на современном оборудовании, а не пытаться решать научные задачи с использованием калькулятора.
Но даже в этих условиях «гражданские» специалисты в военных вузах имеют больше возможностей заниматься научной и педагогической работой, чем сами «военные». Так, если для «гражданских» ученых в военном вузе отводится 1800 часов в год на научно-исследовательскую работу, то для «военных» только 1500 часов. Это связано с командирской подготовкой военнослужащих. Не подвергая сомнению необходимости последней, следует отметить, что в часы командирской подготовки не входит время несения службы в различных нарядах. Количество нарядов в месяц в различных научных подразделениях колеблется от 1 до 3. С учетом времени на подготовку и непосредственное несение службы в наряде это составляет от 300 до 600 часов в год. Таким образом, даже при самых благоприятных условиях «военным» отведено на 600 часов меньше на научно-исследовательскую работу, чем «гражданским». Кроме того, из 1500 часов, отведенных первоначально на научно-исследовательскую работу, 10% зарезервировано на оперативную работу по заданию начальника. Как правило, эти задания сопряжены с подготовкой справок, оформлением документов, изготовлением плакатов и т.п. работой, совершенно не связанной с научно-исследовательской деятельностью и фактически составляющей до 50% общего времени на НИР.
Еще хуже обстоит дело у тех военнослужащих, которые сочетают научную деятельность с педагогической. По плану им отводится на научно-исследовательскую работу всего 300 часов. Но это при том условии, что подготовка всех необходимых технических материалов для лекции, а именно: печатание текстов лекций, изготовление плакатов и т.д. приходится на технических работников. С учетом дальнейшего сокращения техников эта часть работы все больше ложится на плечи педагогов. Вот почему большинство «военных» педагогов после окончания адъюнктуры прекращает научные исследования, замыкаясь в своей работе только на подготовку и проведение учебных занятий по «старому» материалу. На остальное им просто не остается ни сил, ни времени.
Я уже приводил слова адмирала С.О.Макарова о том, что «офицер, который после окончания военного училища перестал учиться, не может считаться надежным офицером». А много ли офицеров после назначения на преподавательскую должность продолжило учиться? Много ли из них выезжало в войска для изучения на месте состояния дел, знакомства с поступающим вооружением и военной техникой? Даже в «застойные» времена таких офицеров можно было по пальцам пересчитать (одним из которых был Ваш покорный слуга). Ну а в нынешнее время офицеров вуза, выезжающих в войска для пополнения багажа знаний, пожалуй, и не найти. Поэтому сейчас не редки случаи, чему и я был неоднократно свидетелем во время обучения на заочном факультет в ВА имени Ф.Э. Дзержинского, когда офицер-преподаватель вызывает офицера-слушателя для того, чтобы тот для всех, в том числе и для самого преподавателя, сделал сообщение по теме занятия, т.к. уровень знаний самого преподавателя, в течение 10 последних лет не выезжавшего за пределы военного вуза и видевшего новую технику только на картинках учебника, значительно ниже уровня знаний слушателя, недавно прибывшего из войск. И очень часто занятия в военных вузах напоминают заседание дискуссионного клуба, в котором идет обмен знаниями и опытом между собравшимися.
В связи с этим я давно уже предлагал проводить своеобразную ротацию между офицерами-преподавателями и офицерами из войск, направляя первых в длительную командировку (не менее чем на полгода) на одну из штатных офицерских должностей для обновления и пополнения своих знаний, сочетая учебу с боевой работой, а наиболее подготовленных офицеров из войск откомандировывать в военные училища для проведения занятий взамен преподавателей, пополняющих свои знания в воинских частях. И в том и в другом случае польза была бы огромная.
Отдельного разговора требует вопрос написания диссертационных работ соискателями ученых степеней в погонах.
К сожалению, в настоящее время в диссертационных работах «военных» ученых больше всего ценится листаж, да псевдонаучные термины, типа «транспортировка маловязкой жидкости в сосудах квазистационарной формы», что на обычном языке означает — таскать воду в решете. Большинство диссертантов старается прикрыть тривиальные рассуждения научной терминологией, употребляя к месту и не к месту различные иностранные слова, типа квинтэссенция вместо самое главное, вариетет вместо разновидности, финитный вместо конечный и т.п. Да еще двухэтажными формулами пытаются запутать, весь физический смысл которых в большинстве своем заключается в том, что дважды два равняется все-таки четырем.
Очень много диссертантов из числа военных старается присвоить своим работам как можно более высокий гриф секретности для того, чтобы ограничить круг лиц, которые могут ознакомиться с диссертацией. Далее технология проста. Берутся несекретные исследования какого-нибудь автора, опубликованные в одном из научных журналов, материал этих исследований подгоняется к теме диссертанта и заносится в диссертационную работу, в которой дополнительно, к месту или не к месту добавляются сведения секретного характера.
Есть еще один способ написания диссертации. Диссертант пишет все, что знает по своей теме. Затем в написанный текст им вносятся известные сложные формульные зависимости, и на основании якобы проведенных по ним вычислениям автором делаются необходимые выводы и рекомендации, которые затем выносятся на защиту. И хотя на самом деле получить по этим формульным зависимостям какие-либо результаты очень часто вообще не представляется возможным, но разве будет кто-нибудь тратить несколько дней, а то и недель на сложнейшие расчеты, чтобы проверить правильность полученных диссертантом результатов? Тем более что за рецензирование диссертационных работ денег не платят и затраченное время на рецензию не компенсируют. За время моей работы в Военной Академии имени Ф.Э.Дзержинского только один человек проверил расчеты диссертанта и обнаружил ошибку в формуле, в результате использования которой надежность завышалась в несколько раз, а вероятность получалась выше единицы. Но это всего лишь в одной из сотен работ, да и то лишь потому, что диссертант являлся «другом» рецензента.
А так, в основном, если ты адъюнкт, то тебе всеобщее одобрение, конечно, если ты не успел за время написания диссертации нажить себе «заклятых друзей», которые для твоего же «блага» будут рекомендовать еще поработать над темой. Но, повторюсь, такое бывает очень редко, особенно редко для плановых адъюнктов, сведения о планируемых сроках защиты диссертаций которых находятся в вышестоящей инстанции. К примеру, за время моей работы на кафедре эксплуатации в ВА имени Ф.Э. Дзержинского только один плановый адъюнкт Кобывник Н.Г. не защитил свою диссертацию, «заслужив» это тем, что позволили себе «не прислушаться к мнению» начальника кафедры.
На мой взгляд, глубоко неправильна и порочна сама система отбора в адъюнктуру, когда будущий адъюнкт подбирается, не исходя из необходимости подготовки специалиста по тому или иному научному направлению для решения животрепещущих научных задач, а по разнарядке, выделяемой каждой кафедре и, в лучшем случае, под конкретного научного руководителя, занимающегося узкопрофильным направлением исследований, а в худшем — навязыванием кафедре силовым методом знакомого или родственника кого-нибудь из военачальников.
Как я уже отмечал, существует определенное информационное ограничение по вакантным местам на кафедрах для обучения в адъюнктуре, а также по программе специальной подготовки для поступления в адъюнктуру. Например, автор узнал содержание программы, по которой осуществляется подготовка к сдаче экзамена по специальности, только тогда, когда приехал для сдачи вступительных экзаменов, а до этого готовился по программе поступления на факультет руководящего инженерного состава, мало что общего имеющей с программой по специальности для поступления в адъюнктуру. Для полноты картины следует добавить, что лица, имеющие жилую площадь в месте нахождения военного вуза, имеют огромное преимущество при наборе этими вузами адъюнктов перед лицами, такой площади не имеющих.
И немного о защите диссертационных работ «крупными» военачальниками. Почему-то так получается, что начальник в военном вузе, никогда до назначения на руководящую должность в вуз научной работой не занимавшийся, через год-два становится кандидатом, а затем и доктором наук. По-моему, то, как пишутся и как защищаются диссертационные работы теми, кто их пишет и защищает уже после назначения на руководящую должность в военное образовательное учреждение — это секрет Полишинеля. Не один специалист, да что там специалист, не одно научное подразделение бывает задействовано на эту работу. Ну ладно бы от нее был толк, а то ведь в большинстве случаев выполняется определенная квалификационная работа, нужная лишь для того, чтобы начальник получил ученую степень.
В связи с этим у меня давно возникло предложение: вместе с назначением на руководящую должность в военное образовательное или научно-исследовательское учреждение присваивать неостепененному военачальнику соответствующую его рангу ученую степень. Например, при назначении на должность начальника факультета (начальника управления) или заместителя начальника военного вуза (научно-исследовательского института) присваивать ученую степень кандидата наук, ну а при назначении на должность начальника вуза или НИИ Минобороны — то и доктора. Как с воинским званием, когда одновременно с назначением на вышестоящую должность присваивается очередное воинское звание, определяемое этой должностью и выслугой лет. Сколько тогда бы ресурсов высвободилось, сколько людей освободилось, вынужденных готовить для начальника нужный тому материал, соответствующим образом его оформлять, готовить защиту и т.д. и т.п. Начальник — он ведь не дурак, он за других свою работу делать не будет.
Чтобы не быть голословным приведу в пример деятельность некоторых военных «ученых». Возьмем Военную академию Генерального штаба. Чего стоит только один из ее сотрудников некто Князев. Вот его путь становления «ученым». Князев пришел в армию через институт с военной кафедрой, на два года офицером, да там и остался. Почему? «Буксир» был, бесполезный на гражданке. Однако как в анекдоте, «сын генерала не может стать маршалом, ибо у маршала тоже есть сын»: потолком буксировки стала должность командира полка, в которой он состоял 6 лет — меньше Жукова, однако. Поступил в адъюнктуру в Военной академии им. Ф.Э. Дзержинского по кафедре оперативного искусства, защитил убогую диссертацию, написанную к сроку. Это, кстати, ценится неизмеримо выше, чем качество содержания.
После окончания адъюнктуры преподавательской вакансии на кафедре не случилось, назначили на должность старшего научного сотрудника военно-научной группы, в которой проходил службу и я. Понижение, понятно, никого не может обрадовать, тем более уложившегося в срок. Тут бы и проявить себя офицером, но он эту должность просто саботировал полтора года, так что его работу пришлось выполнять другим. Молодец, ловко, правда? — Ни разу не осчастливил нас своим присутствием. Однако, став-таки преподавателем и побыв им 8 месяцев, заявил себя на должность заместителя начальника кафедры оперативного искусства по науке! Вот когда вспомнился его многолетний полководческий опыт — демократические выборы были подготовлены и разыграны как по нотам. Куда там опытным преподавателям и ученым — опытный интриган вышел на поле!
Человек, который не в состоянии решать научные проблемы на современном уровне, который после полутора лет в должности старшего научного сотрудника ВНГ, став заместителем начальника кафедры по науке, а затем и начальником кафедры в Военной академии им. Ф.Э. Дзержинского, так и не узнал, что представляют собой основные отчетные документы по научной работе, чем отличается научно-исследовательский отчет от рабочих материалов, как составляются акты реализации по наиболее важным результатам и т.д. и т.п. Сейчас этот «ученый» учит как учить в Военной академии Генерального штаба.
Недалеко от него отстал и бывший начальник кафедры ВА имени Ф.Э.Дзержинского, а теперь «вылезший» в Академию Генерального штаба, некто Прозоров. Например, после одного моего выступления на кафедре, сей «ученый», не сумев даже разобраться в сути проделанной мной работы, заявил, что всё, что я сделал — это заменил слово «управление» на слово «взаимодействие». Здесь следует сказать, что практическая реализация моих исследований, позволила бы осуществить надежное прикрытие важных государственных объектов от ударов наземного и воздушного противника, что, простите за нескромность, обеспечило бы высокую обороноспособность нашей страны и с успехом могло бы применяться и в ходе военных действий и для защиты от террористических актов. К примеру, на свою монографию «Теория взаимодействия войск», опубликованную издательством «Вузовская книга» в 2002 году я получил одобрительные отзывы от Президента Академии военных наук генерала армии Гареева М.А. и из Общевойсковой академии.
Добро бы моими исследованиями воспользовались и в Академии Генерального штаба, но эти князевы и прозоровы даже разобраться не могут — «там же математика...». Вот и пожинает наш народ плоды деятельности таких вот «ученых» генералов в чеченской кампании, которые просто неспособны чему-либо обучить офицеров в силу своей безграмотности, но и не только обучить, а даже не дают возможности пользоваться плодами научных исследований других людей. В противном случае взяли хотя бы мои исследования в предметной области взаимодействия войск — ан нет, разобраться не могут. Да что там разобраться, нормально работать и то не дают. Вот и гибнут наши офицеры и солдаты из-за таких вот «ученых», планирующих и осуществляющих операции по захвату Грозного одним парашютно-десантным полком.
Результаты их деятельности налицо. Из армии в коммерческие структуры уходят наиболее подготовленные в научном и педагогическом плане офицеры. Прекращаются исследования по целому ряду направлений. Оставшиеся и вновь прибывшие офицеры вряд ли смогут полноценно заменить ушедших, т.к. на подготовку специалиста требуется немало времени и необходимы соответствующие условия, которых в атмосфере интриг, царящих в военных образовательных учреждениях, просто-напросто нет.
Закончить же эту статью мне бы хотелось словами президента Академии военных наук Российской Федерации М.А.Гареева: «Если руководитель любого ранга не стоит на вершине научных знаний, не утруждает себя чтением военной литературы, он не в состоянии воспринять их и тем более проводить в жизнь. В военном деле этот вопрос стоит особенно остро, ибо практически на военной службе любое новое положение, любое новое начинание можно осуществить на том или ином участке работы только с согласия и одобрения старшего начальника. И с этой точки зрения повышение требовательности к обучению и воспитанию кадров, приобщение их к военно-научной работе имеют огромное значение».