ПОЧЕМУ ОТСТАЮТ «ВОЕННЫЕ» УЧЕНЫЕ?

В последнее время заметно некоторое отставание «военных» ученых от «гражданских». Это проявляется в том, что все меньше становится фундаментальных исследований, проводимых военными учеными, сокращается число деятелей науки мирового уровня, вышедших из стен военно-учебных заведений, меньше становится ученых из числа гражданских лиц, работающих в военных учреждениях. В чем причина такого состояния дел?

Во-первых, следует отметить, что в последнее время резко снизилась престижность обучения в военном вузе. Если раньше конкурс при поступлении в военно-учебное заведение составлял в среднем 3 - З,5 человека на место, а на некоторых факультетах доходил до 15, то в настоящее время этот уровень резко снизился. Это обусловлено, с одной стороны, переоценкой ценностей, происшедшей в нашем обществе. Сейчас все больше молодых людей стремится заняться бизнесом, получить образование, обеспечивающее высокую оплату в будущем, в то время как такие понятия, как долг, честь уходят у них на второй план. С другой стороны, немаловажную роль сыграла деятельность средств массовой информации, особенно таких, как журнал «Огонек», газета «Московские новости» и др., которые, начиная с 1985 года, выплеснули немало «грязи» на армию. Все это, конечно, не способствовало повышению престижности военно-учебных заведений, и в настоящее время привело к тому, что многие молодые люди гордятся тем, что им удалось уклониться от военной службы.

В результате уменьшения числа кандидатов уменьшился и средний показатель знаний, необходимый для поступления в военно-учебное заведение по сравнению с гражданским вузом.

Таким образом, уже с самого начала наблюдается отставание в подборе людей, имеющих склонность к научной работе.

Если обратиться к процессу обучения, то здесь следует отметить, что качество преподавания и программы обучения еще далеки от совершенства, как в военном, так и гражданском вузе. Вместе с тем, хотелось бы отметить большую гибкость при обучении в гражданском вузе. Это проявляется в том, что в гражданском вузе больше времени уделяется на изучение фундаментальных наук, а все узкоспециальные дисциплины выносятся в программу специальных курсов и семинаров с необходимым условием набрать за время обучения в вузе требуемое их количество. Это, во-первых, способствует тому, что каждый обучающийся может сделать свой выбор в изучении специальных дисциплин, сообразуясь со своими способностями и наклонностью. А сознательный выбор изучаемого предмета и заинтересованность в нем способствуют более глубокому его усвоению. Во-вторых, такой подход в обучении дает выпускникам необходимую базу для овладения любой специальностью по профилю вуза. Учитывая тот факт, что до последнего времени значительная часть выпускников военных училищ получало назначения не по специальности, увеличение числа фундаментальных наук за счет некоторого сокращения узкоспециальных дисциплин и более гибкое их распределение, способствовали бы скорейшему росту числа специалистов, работающих в различных научных отраслях.

Говоря об обучении в военном училище, нельзя не остановиться на таком факте, как распоряжение имеющимися в наличии готовыми специалистами. За время обучения в военном вузе выявляются наиболее подготовленные в научном плане курсанты, определяются их способности к овладению той или иной специальностью. Однако кафедры зачастую проявляют пассивность в судьбе будущих офицеров. Так, за последние годы ни один из способных курсантов не был оставлен по окончании военного вуза в адъюнктуре. А те из них, кто все же был оставлен в училище, получали, в основном, назначение на должность курсового офицера, совершенно не связанную с научной работой.

То же безразличие к судьбе будущих ученых проявляется и в процессе службы офицера в войсках. Как правило, работа офицера в войсковых частях не связана с научной деятельностью. Поэтому кафедры военных вузов могли бы оказать неоценимую помощь склонным к научным исследованиям офицерам, давая им индивидуальные задания по разработке той или иной научной задачи, поддерживая с ними творческую связь. Это позволило бы, во-первых, иметь всегда свежий статистический материал, полученный непосредственно из первых рук, во-вторых, подобрать необходимый контингент для обучения в адъюнктуре, а в-третьих, стимулировать научную деятельность офицера в войсках. К сожалению, до последнего времени большинство офицеров лишено информации не только о перспективных направлениях науки, но даже и о том, по каким специальностям проводят набор в адъюнктуру и каковы условия приема. Все это приводит к тому, что за «бортом» науки остается много способных, склонных к научной работе офицеров.

Что касается непосредственной подготовки будущих военных ученых в адъюнктуре, то здесь необходимо остановиться на следующих моментах.

Во-первых, само предназначение адъюнктуры. Согласно документам, адъюнктура предназначена для подготовки научно-педагогических кадров. Однако в последнее время при обучении адъюнктов сделан уклон в сторону их педагогической подготовки. Так, около двух третей времени, отведенного на изучение обязательных дисциплин, посвящено педагогике. В то же время значительная часть выпускников адъюнктуры получает назначение на должности научных сотрудников, которые не связаны с педагогической деятельностью. А те офицеры, которые после окончания адъюнктуры становятся педагогами, успевают за время работы над диссертацией основательно подзабыть многое из того, что читалось им в начале обучения в адъюнктуре по педагогике и организации учебного процесса. Кроме того, часть из прочитанного материала устаревает. Поэтому, на наш взгляд, при подготовке адъюнктов основное внимание необходимо сосредоточить на научной работе, а вопросами педагогики заниматься непосредственно перед назначением на должность.

Во-вторых, научная подготовка офицеров в адъюнктуре. Основное внимание здесь уделяется овладению современными методами исследования. Однако изучение большинства современных методов исследования только в одном, отдельно взятом военном вузе не позволяет освоить каждый метод во всей его глубине, охватить все перспективные его направления. Это связано с тем, что ни один вуз не в состоянии самостоятельно охватить все научные проблемы, использовать все существующие методы. Поэтому большое значение здесь приобретает сотрудничество с другими, в том числе и гражданскими, вузами. Существующий в настоящее время договор Министерства обороны с Московским Государственным Университетом является огромным подспорьем для научного становления офицеров. Обучением в МГУ охвачены военнослужащие различных войсковых частей и военных академий города Москвы. За время обучения в МГУ офицеры значительно расширяют свой научный кругозор, знакомятся с перспективными направлениями в науке, апробируют результаты своих исследований. В то же время подготовка офицеров в МГУ, рассчитанная на три года, предусматривает последовательное изучение профилирующих дисциплин именно этого вуза. Это затрудняет посещение отдельных занятий адъюнктами и не охватывает все перспективные научные направления. На мой взгляд, для адъюнктов целесообразнее было бы заключение договора на прочтение курса лекций по темам, интересующих большинство исследователей, например, таких как «Вычислительная вероятность», «Системы моделирования» и др. с привлечением ведущих специалистов в конкретных научных  областях. Такие курсы позволили бы резко сократить время на подготовку диссертационных работ по избранной специальности, повысить их качество. Однако в связи с этим следует отметить, что даже такой центр науки, как Московский Государственный Университет не в состоянии охватить все научные направления. Так, например, по вопросам теории нечетких множеств создана школа в Рижском политехническом институте, вопросы диагностики наиболее полно разработаны Киевской школой и т.д. Все это, особенно после образования СНГ, настоятельно требует налаживания научных связей с учебными заведениями, как своей страны, так и зарубежных государств.

Говоря о налаживании этих связей, я затронул, на мой взгляд, одну из основных причин отставания «военных» ученых в некоторых областях. Эта причина - невозможность обсуждать свои проблемы с ведущими специалистами других стран. Гражданские вузы имеют в этом плане огромное преимущество. Только открытая дискуссия с привлечением всех ведущих в своей области специалистов позволяет осветить проблему со всех сторон и способствует скорейшему ее решению. У военных же дело доходит до абсурда, когда из-за излишних требований режима секретности порой не знаешь, чем занимается научное подразделение одного вида войск. (Здесь следует привести противоположный пример, когда в обсуждении американской программы СОИ принял участие практически весь мир). Что же касается участия военных в открытых конференциях, то здесь стоят такие барьеры, что иногда задумываешься над тем, стоит ли принимать участие. Так, например, для того, чтобы принять участие во Всесоюзном совещании в г. Горьком в 1989 году по вопросам стандартизации мне пришлось в течение трех месяцев оформлять различные документы и ждать разрешения. А сколько конференций пришлось пропустить только из-за того, что об их проведении было сообщено всего лишь за месяц! За этот срок просто невозможно оформить все документы и получить разрешение. Вместе с тем, каждая пропущенная конференция - это утраченная возможность апробировать свои научные результаты, проверить правильность научных выводов, определить тенденции развития науки в интересующей области, получить консультацию у ведущих специалистов. Эти возможности теряются из года в год из-за плохой организации взаимодействия с гражданскими вузами.

Поэтому при организации взаимодействия с учеными других министерств и ведомств в первую очередь должны быть решены вопросы обмена информацией. Известно, что в настоящее время 40% времени в научной работе тратится только на поиск информации. Но это при том условии, что есть возможность и необходимые условия для поиска. А если их нет? Если для того, чтобы ознакомиться с научной работой военного вуза другого вида войск требуется оформить множество документов для допуска? Если полностью отсутствует информация о научных конференциях и семинарах, запланированных для проведения в текущем году в других видах войск или в гражданских вузах, или она поступает с опозданием? Все это не только затрудняет научный поиск, но и приводит к параллелизму в работе. К примеру, такими вопросами, как надежность техники, безопасность ее эксплуатации и т.д. занимается множество вузов страны, как военных, так и гражданских. Однако если среди гражданских вузов эти вопросы широко освещаются в прессе, проводятся семинары и конференции с участием представителей различных министерств и ведомств, в том числе и зарубежных, то в военных вузах, как правило, эти вопросы обсуждаются в пределах одного вида войск. Это приводит к тому, что проблемы, решаемые в одном виде войск, уже решены в других видах, и, наоборот, некоторые перспективные направления разрабатываются в одиночку, без использования научного потенциала других вузов. При этом иногда, именно из-за отсутствия теоретических разработок, выполненных другими вузами, эти исследования прекращаются. Так было, например, с проблемой технического обслуживания военной техники по состоянию, когда данная проблема решалась без использования научного потенциала Московского научно-исследовательского Института гражданской авиации, в котором проблема обслуживания техники по состоянию была практически решена. Поэтому для успешного решения научных проблем необходимо усиление координирующей деятельности, как между военным, так и между военными и гражданскими вузами.

Одной из важнейших причин отставания «военных» ученых является также невысокий уровень материально-технического оснащения военных вузов. К примеру, научное подразделение, в котором я работаю, в настоящее время имеет на 20 научных работников, из которых 6 кандидатов наук, всего 3 ПЭВМ ЕС-1841. В некоторых подразделениях дела обстоят еще хуже. В то же время, например в МГУ, практически каждый студент старших курсов имеет возможность работать на ПЭВМ самых последних модификаций типа АТ-486. Ну, а как можно решать научные проблемы на ПЭВМ, имеющей оперативную память всего 640 Кбайт и постоянную - 20 Мбайт, в то время как современное программное обеспечение требует только для сервисной части объем памяти не менее 10 Мбайт? Кстати, низкая материально-техническая база является одной из причин ухода из военных вузов гражданских специалистов, которые предпочитают работать на современном оборудовании, а не пытаться решать научные задачи с использованием микрокалькулятора. Но даже в этих условиях гражданские специалисты имеют больше возможностей заниматься научной работой, чем военные. Так, если для гражданских ученых отводится 1800 часов в год на научно-исследовательскую работу, то для военных только 1500 часов. Это связано с командирской подготовкой военнослужащих. Не подвергая сомнению необходимости последней, следует отметить, что в часы командирской подготовки не входит время несения службы в различных нарядах. Количество нарядов в месяц в различных научных подразделениях колеблется от 1 до 3. С учетом времени на подготовку и непосредственное несение службы в наряде это составляет от 300 до 600 часов в год. Таким образом, даже при самых благоприятных условиях военнослужащим отведено на 600 часов меньше на научно-исследовательскую работу, чем гражданским ученым. Кроме того, из 1500 часов, отведенных первоначально на научно-исследовательскую работу, 10% зарезервировано на оперативную работу по заданию начальника. Как правило, эти задания сопряжены с подготовкой справок, оформлением документов, изготовлением плакатов и т.п. работой, совершенно не связанной с научно-исследовательской деятельностью и фактически составляющей до 50% общего времени на НИР. Чтобы не быть голословным, приведу характерный пример своей работы в 1990 году. Так, будучи младшим научным сотрудникам, я в период со 2.01.90. по 16.02.90. готовил карты и документацию к командно-штабной военной игре (200 часов рабочего времени), с 19.02.90 по 22.02.90. принимал участие в подготовке координационного совещания по пятилетнему плану перспективных исследований (20 часов рабочего времени), с 26.02.90. по 1.03.90. готовил справки по НИР, представляемой на конкурс в академии (30 часов рабочего времени), с 1.03.90. по 30.06.90. рецензировал, редактировал, готовил к печати, вычитывал ошибки в материалах научно-технической конференции, проводимой кафедрой (500 часов рабочего времени). Итого 750 часов я занимался чисто технической деятельностью. Итак, из первоначально отведенных 1500 часов на научно-исследовательскую работу остается, с учетом всех затрат, в лучшем случае порядка 500 часов. На что же тратится это время? Опять же по опыту работы следует отметить, что половина этого времени уходит на техническую деятельность. Известно, например, что при разработке программы на ЭВМ около 50% времени уходит на создание сервисной части. Учитывая, что в военном вузе на 5-6 научных работников приходится в среднем 1 техник по программированию (а, к примеру, в нашем подразделении 1 техник по программированию приходится на 20 научных работников), можно сделать вывод о том, что вся эта работа ложится, в основном, на научных сотрудников. Кроме этого, опять же в военном вузе на 7-8 научных работников приходится всего 1 лаборант. На практике (к примеру в нашем подразделении - ни одного) это соотношение значительно больше. Поэтому дело доходит до того, что научные сотрудники сами печатают статьи и рисуют плакаты, расходуя на это из-за непрофессионализма в данной области много времени.

Еще хуже обстоит дело у тех военнослужащих, которые сочетают научную деятельность с педагогической. По плану им отводится на научно-исследовательскую работу всего 300 часов. Но это при том условии, что подготовка всех необходимых технических материалов для лекции, а именно: печатание текстов лекций, изготовление плакатов и т.д. приходится на технических работников. С учетом дальнейшего сокращения техников, эта часть работы все больше ложится на плечи педагогов. Вот почему большинство «военных» педагогов после окончания адъюнктуры прекращает научные исследования, замыкаясь в своей работе только на подготовку и проведение учебных занятий. На остальное им просто не остается ни сил, ни времени.

Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод том, что в военных вузах некогда заниматься научной работой, да и нет для этого необходимой материальной базы. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: а нужны ли нам вообще «военные» ученые? Не проще ли как в США доверить разработку научных вопросов гражданским специалистам? Кстати, с такими предложениями выступает ряд отечественных «специалистов» в области военного дела. В последнее время значительно возросло число публикаций об армии различных «исследователей», «советологов» и других деятелей от науки. И что удивительно, об армии, в основном, рассуждают люди, совершенно с ней не связанные, не знающие ее, никогда в ней не служившие. Однако это не мешает им высказывать «смелые» «новаторские» предложения о профессионализации армии, о сокращении расходов на ее содержание, о снижении ассигнований на научные исследования в военном деле, о прекращении различного рода испытаний вооружения и т.д. и т.п. И такие предложения уже реализуются. Под лозунгом профессионализации армии происходит сокращение, в первую очередь, офицеров-профессионалов, как выслуживших свой срок, так и только что окончивших военное училище. Прекращаются исследования в целых областях военных наук. Сокращается штат научных работников в военных вузах. Закрываются полигоны. Прекращаются испытания новых видов вооружения и военной техники. Уже ведется речь о передаче исследований по военным вопросам ученым из Академии Наук и других гражданских вузов, попавших под сокращение.

Однако, на мой взгляд, существование «военных» ученых в нашей стране в настоящее время просто необходимо. Это диктуется целым рядом причин. Во-первых, тот научный потенциал, который накоплен сейчас в военных вузах, в случае их перепрофилирования будет неизбежно потерян. Во-вторых, ни один гражданский специалист, не знакомый с армией, ее законами, не сможет заменить военного специалиста при решении любых задач оптимизации, касающихся армейских структур, вооружения и военной техники, способов и форм ведения войны. Можно привлекать гражданских специалистов для анализа классов задач оптимизации, разработки алгоритмов решения задач, написания программ. Но для постановки задачи, выбора оптимизируемых параметров, критериальных функций и функций ограничений необходим специалист, знающий свое дело, т.е., в данном случае, военный специалист. Да и вообще, в таких областях наук, как оперативное искусство, тактика, управление войсками, могут работать люди, которые фактически являются «военными» учеными. Необходимость «военных» ученых в настоящее время диктуется и тем, что до тех пор, пока гражданские специалисты не разберутся с имеющимся в нашей стране оружием и военной техникой, их боевыми возможностями, военные специалисты будут являться гарантами разумного его применения. Кроме того, консультации с военными специалистами позволят оградить в будущем некоторых политических деятелей от непродуманных заявлений по поводу использования или сокращения имеющегося в наличии вооружения. Наконец, наличие военных специалистов, знающих условия воинской службы, позволит предотвратить в дальнейшем появление таких комплексов, разработанных, кстати, гражданскими учеными, на которых невозможно нести дежурство и которые в настоящее время практически поставлены на «прикол».

Можно привести еще множество доводов в пользу «военных» ученых, но, на мой взгляд, и те, которые были перечислены, свидетельствуют о необходимости существования таких специалистов.

Таким образом, в настоящее время необходимо вести речь не о целесообразности существования «военных» ученых, а о том, как поднять их уровень. А для этого нужно, прежде всего, повысить престижность обучения в военном вузе, скорректировать программу обучения, повысить качество преподавания, проявить большую заботу о военных кадрах, решить вопрос о взаимодействии с вузами, как своей страны, так и зарубежных государств, обеспечить военных ученых необходимыми материальными средствами. Все это будет способствовать тому, что из числа военных специалистов вновь появятся всемирно известные ученые, какими в свое время были А.Ф.Можайский, А.А.Благонравов, А.Н. Крылов и многие другие.